Разработка теоретико-методологических основ кооперации в русском зарубежье

Ряд русских ученых, вынужденных к началу 1920-х годов XX века эмигрировать из России, продолжил за рубежом исследовательскую деятельность и пополнил новыми интересными работами мировую “копилку” кооперативно-экономических достижений. Несмотря на общую эмигрантскую судьбу, эти ученые не стали дружным станом единомышленников, но они твердо и неуклонно сохраняли высокие русские научные традиции, совершенствуя и наращивая свой интеллектуальный потенциал, поддерживая свою культурную идентичность, веру в лучшее будущее России. Их взгляды развивались в ходе многочисленных дискуссий между собой и представителями западной науки, способствуя тем самым появлению и “кристаллизации” различных направлений кооперативной мысли.

Русские исследователи в эмиграции попытались поднять и решать широкий спектр вопросов кооперативного движения, но основное внимание ими было направлено на выяснение природы и сущности кооперации, и эта проблема рассматривалась с разных методологических позиций. Если Ваган Фомич Тото- мианц (1875-1964) придерживался традиционной линии развития русской кооперативной мысли, связанной с расширительной трактовкой понятия “кооперация”, сильным влиянием западных идей с их социал-реформистской направленностью, то уже Алексей Николаевич Анцыферов (1867-1943) делал акцент в своих исследованиях на выяснение организационных принципов кооперативной деятельности, обращая большое внимание на этические и нравственные стороны кооперации. Александр Дмитриевич Билимович (1876-1963) попытался определить место кооперативов среди хозяйственных образований, но принципиально новый подход стал использовать Иван Васильевич Емельянов (1880-1945), стараясь с чисто экономической точки зрения объяснить кооперативный феномен.

Основным научно-исследовательским центром, занимавшимся кооперативными исследованиями, явился основанный в 1921 году Русский институт сельскохозяйственной кооперации в Праге, который приобрел за 20-е годы если не мировое значение, то европейское признание в области изучения и разработки кооперативных проблем. Основатели Института профессора А.Н. Анцыферов, И.В. Емельянов и другие исследователи кооперации могли по праву охарактеризовать его как “первый и единственный в эмиграции” научно-образовательный центр. Институт имел статус вуза с “целью подготовки деятелей сельскохозяйственной кооперации в России и разработки вопросов теории, истории и практики кооперативного движения”^[1]. Именно здесь сформировалась кооперативная мысль русского зарубежья: издавались монографии, учебные пособия, научные сборники, проходили защиты диссертаций, велись научные дискуссии.

В своих исследованиях русским ученым пришлось сталкиваться с трудностями научного анализа, которые можно выделить в три группы. Во-первых, кооперативные формы хозяйствования были все еще относительно молоды и далеко не установились, не сложились до конца.

Во-вторых, раздел экономической науки, в котором изучались формы хозяйствования и куда можно было бы отнести изучение кооперации, также находился в стадии формирования. Этим, а также сложностью изучаемых экономических явлений и тем, что ряд распространенных представлений о кооперативном движении был основан на социальных категориях и принимался за экономические (например, борьба с капиталом и посредниками, путь к новому строю, движение, уничтожающее прибыль), объясняется неизученность кооперации, неясность и неопределенность при использовании некоторых концепций, понятий и терминов (кооперация, предприятие и др.).

Следовало критически подходить к таким неопределенным и недоказанным идеям, придававшим особую интерпретацию кооперативной действительности, хотя зачастую было видно, что такие толкования оперируют понятиями не экономическими, а социальными, которые принимаются за экономические категории. В литературе были обычны ссылки на то, что сущность кооперации состоит в том, что это есть: 1) движение трудовой социальной среды; 2) борьба “с частным капиталом”, “с паразитизмом посредников”, “с капитализмом” и т. п.; 3) путь к новому хозяйственному (внешне — социалистическому) строю (М.И. Туган- Барановский и др.); 4) движение, “уничтожающее прибыль” (Ш. Жид); 5) корректив несовершенств распределения благ в современном хозяйствующем обществе (Дж. Валенти)^[2].

Другая распространенная методологическая ошибка, которую следовало избегать, состояла в том, что вопрос о кооперативной сущности рассматривался в качестве экономической политики, а не экономической теории. Такой доминирующий нормативный подход давал оценку с точки зрения идеалов будущего строя, пользы кооперации, элементов должного и т.п.

В-третьих, кооперативное движение захватило в свою орбиту весьма разнообразные социальные слои, являлось довольно часто средством политической деятельности и пропаганды. Все это объясняет, почему так много написано о том, чем кооперация должна быть и как она должна быть использована, но недостаточно изучено, что представляет собой кооперация.

Русские ученые в эмиграции постарались прежде всего разобраться в научном определении сущности кооперации и кооперативных организаций, выяснении форм, разработке кооперативной терминологии.

Так, А.Н. Анцыферов обратил внимание на концептуальную триаду (форма собственности, характер управления и контроля над деятельностью, способ распределения), которая выделяет кооператив среди иных хозяйственных организаций^[3]. Во- первых, владельцы — это люди, которые являются собственниками имущества кооператива, вкладывающие, как правило, в него свой капитал (иногда другие факторы производства — труд, землю, предпринимательские способности). Одновременно совладельцы выступают привилегированными клиентами кооператива, получателями благ, прибегающими к его услугам и создающими организованный объем спроса и/или сбыта, растущий по мере успеха кооператива. Во-вторых, управляющие и контролеры — это клиенты-члены, которые осуществляют по месту жительства кооперативную деятельность посредством демократически выбираемых и переизбираемых должностных лиц, нанимающих, в свою очередь, рабочих и служащих, несущих соответствующую экономическую ответственность за ведение дел. В-третьих, клиенты-резиденты получаемую кооперативную прибыль (в другой терминологии — излишки) распределяют между собой в зависимости от степени своего участия в деятельности кооператива (в пропорции к объему использования каждым членом бизнес-услуг кооператива). Аналогично происходит распределение убытков в случае их выявления.

Однако большинство представителей русского зарубежья придерживалось традиционного подхода трактовки “кооперации”, объем понятий которой можно было приложить ко всем проявлениям взаимопомощи. Неточная интерпретация этого термина стала основным его недостатком, на такое терминологическое несовершенство и связанное с этим неизбежно не всегда правильное употребление слова “кооперация” обращал внимание И.В. Емельянов: “Появляется не термин, а ярлык, под которым подразумеваются чрезвычайно обширные и разнообразные по формам и содержанию явления в экономической жизни, круг которых определен вне всякой связи с объемом данного понятия”^[4].

Общераспространенным стало выражение “потребительная кооперация”, которое употреблялось наряду с выражением “потребительская кооперация”. Но некоторые ученые русского зарубежья полагали, что это крайне неудачные сочетания слов, так как кооперация как сотрудничество и взаимопомощь проявляется в данной области не в потреблении товаров, а в их закупках и распределении. По мнению И.В. Емельянова, более точно принятое в Соединенных Штатах Америки обозначение “кооперативное распределение” (cooperative distribution) и в Англии — “распределительные общества” (distributive societies), поскольку именно для выполнения распределения товаров и применяется кооперативный метод в этих организациях^[5].

Другое распространенное выражение — “производственная кооперация”, хотя более точно было бы говорить о кооперативном производстве. Это выражение вдвойне неправильно (с точки зрения терминологической и исторической), и применение этого термина вносит довольно существенное смешение понятий, что, по мнению И.В. Емельянова, нельзя считать полезным. Применительно к сельскому хозяйству под понятие производственной кооперации стали подводить все формы кооперативных организаций, хотя было очевидно, что кооперативным путем решаются почти все сельскохозяйственные вопросы, кроме процесса сельскохозяйственного производства, которое не только оставалось строго индивидуальным, а укрепляло свою индивидуальность в прямой связи с кооперативным снабжением и сбытом. Применительно к сельскому хозяйству гораздо правильнее было начинать говорить о кооперативных организациях для разных целей производителей, чем пользоваться термином совершенно не адекватным понятию, которое выражала производственная кооперация^[5].

Все это свидетельствовало о недостаточности теоретической проработки кооперативных проблем, и еще одним подтверждением служило огромное разнообразие определений кооперации у целого ряда авторов, которые, как это выяснил И.В. Емельянов, выделяют следующие основные черты кооперативных объединений, отраженные в табл. 2^[7].

Таблица И.В. Емельянова показывает широкую разбросанность сущности кооперации, зависимость ее от практического значения, социально-реформаторских возможностей, от социологических, этических, правовых и иных аспектов. В чертах, включенных в список, содержится много спорного и противоречивого; ряд черт не имеет универсального характера, а относится к определенной группе кооперативов; понятие “кооперация” используется без ограниченного значения; отсутствует теоретический критерий, позволяющий ориентироваться в сущности кооперации и судить о верности характерных черт кооперативной организации.

Законодательство многих стран в первой четверти XX столетия имело особые законы, определяющие условия деятельности кооперативных организаций, но и оно также не разрешало задачи установления точных формальных признаков, характеризующих кооперативное объединение. Не говоря уже о законах Франции, Швейцарии, Италии, Бельгии и ряда других стран, где определение кооперативного объединения содержит указание на один или два совершенно случайных признака, вроде переменного состава членов, переменного капитала или запрета права свободного перехода паев из рук в руки, даже германский закон о кооперативных товариществах, наиболее разработанный и оказавший определенное влияние на законодательство других стран, в том числе России, не дает исчерпывающего ответа на вопрос о сущности кооперативного объединения, ибо в нем указываются три признака (неопределенный состав объединения, цель объединения — содействие промыслу или хозяйству членов, средство — совместное ведение дел), из которых только указание на цель объединения выявляет специфические черты кооперативного объединения.

Доказательством -расплывчатого понимания “кооперации” служит отсутствие точных кооперативных дефиниций. Расширительная трактовка кооперации встречает одобрительное отношение тех, кто придерживается “традиционных” определений. Например, В.Ф. Тотомианц основывает свое определение на взаимопомощи и солидарности. Соглашаясь с датой начала кооперативного движения в России (1865), он отслеживает зачатки русской кооперации в Средних веках^[8]. Нижеследующие определения кооперации во многом и в главном приближаются к определению В.Ф. Тотомианца^[9].

Самое широкое понимание кооперации сложилось у П.А. Кропоткина. Для него кооперация — это взаимопомощь, и эта идея была положена в его учение о кооперации. В своем труде “Взаимопомощь как фактор эволюции” П.А. Кропоткин устанавливает, что прогресс основан не на борьбе, а на взаимопомощи. Общественная жизнь управляется не “законом борьбы за существование”, а законом взаимопомощи. Весь мир и все живое управляются этим универсальным законом, а проявление взаимопомощи в хозяйственной области — есть кооперация. Сочувственное отношение к подобной трактовке кооперации П.А. Кропоткина встречается у всех, кто придерживался “традиционных” определений кооперации^[10].

Н.П. Гибнер в книге “Система кооперации” выражает взгляд на кооперацию как “организацию труда с подчинением ему капитала”. “Благодаря новой, высшей культуре на смену господствующему теперь капитализму зародился и быстро пробивает себе дорогу новый вид организации труда, не менее продуктивный, чем капиталистический, но гораздо более культурный, справедливый и отвечающий современной обстановке”. Это новое организующее начало — кооперация, которая определяется как “система новых самостоятельных и добровольных группировок людей, устраиваемых ими для организации совместной работы в областях производства и обмена ценностей”^[11].

У А.А. Николаева кооперация есть “добровольный и самоуправляющийся союз лиц, основанный для достижения общих им хозяйственных целей и построенный на демократическом и трудовом начале”^[12].

Для А.Н. Анцыферова “кооперативная ассоциация есть свободное соединение неограниченного числа лиц для достижения общих им хозяйственных целей, основанное на принципах полного равенства прав участников и самоуправления, в котором каждый из участников принимает непосредственно личное участие и несет материальную ответственность, а получаемая в результате хозяйственных операций прибыль не идет на вознаграждение капитала”^[13].

Определение С.Н. Прокоповича гласит: “Кооперативное товарищество представляет собой союз: 1) неопределенного числа лиц; 2) свободно вступающих и выходящих из него, следуя своим интересам; 3) основанный на демократическом принципе полноправности и равноправия всех членов и их самоуправления; 4) непоглощающий индивидуальности своих членов, а, напротив, предоставляющий полный простор их индивидуальным вкусам и дарованиям; 5) исполняющий хозяйственные операции, относящийся к области производства, обмена и кредита за общий счет товарищей; 6) стремящийся повысить производительность и доходность их труда, облегчить и удешевить ведение ими производства и домохозяйства; 7) и в своих новейших формах — освободить их от эксплуатации лавочника и ростовщика, а также сделать ненужным крупное капиталистическое производство; 8) наконец, чистый доход в товариществах делится пропорционально степени участия каждого члена в общем деле”^[14].

М.И. Туган-Барановский дает такое понимание кооперации: “Кооператив есть такое хозяйственное предприятие нескольких добровольно соединившихся лиц, которое имеет целью не получение наибольшего барыша на затраченный капитал, но увеличение, благодаря общему ведению хозяйства, трудовых доходов своих членов или уменьшение расходов этих членов на потребительские нужды”^[15].

Всем определениям кооперации, которые сводятся в русской литературе к кооперативному объединению, от самого краткого определения А.А. Николаева до самого сложного у С.Н. Прокоповича, свойственно одно главное понимание: кооперация основана на взаимопомощи. Определения кооперации различны, как различны редакции, но “дух”, основа кооперации у всех одна и та же. Кооперация в приведенных высказываниях есть объединение лиц, объединение хозяйственно-трудовое, добровольное, самоуправляемое. Члены кооператива лично участвуют в совместном хозяйстве, они материально отвечают за свои действия.

Все триевдвнные определения кооперации можно разделить на две группы: одни базируются на конкретных организационных признаках (трактовка А.Н. Анцыферова), другие исходят из характеристик выполняемых ею хозяйственных функций (интерпретация М.И. Туган-Барановского). Другими словами, кооперацию стремились определять по форме и по существу выполняемых кооперативными организациями функций.

Эти же признаки (формы объединения или экономические функции кооперативов) пытались использовать для построения классификации. Однако это сделать невозможно, используя признак форм, так как целый ряд признаков указывается в качестве обязательных для всех кооперативов. Такая классификация немного дает для ориентировки в кооперативной действительности, так как она в сущности должна свестись к нескольким отличительным признакам, а все остальные признаки формы оказываются общими. Классификацию невозможно построить и только по признаку функций, выполняемых кооперативами, поскольку существует огромное количество кооперативных организаций смешанного типа, т.е. они выполняют не одну какую-либо хозяйственную функцию, а ряд их, причем сочетания функций в одной организации весьма разнообразны как по числу, так и по составу.

Как видно из определения кооперативной организации, которое дает А.Н. Анцыферов, основными признаками, характеризующими сущность кооперативного объединения, являются: 1) свободный характер объединения; 2) неограниченность состава объединения; 3) хозяйственные цели объединения; 4) полное равенство прав участников; 5) самоуправление; 6) личное участие каждого члена объединения в управлении его делами; 7) материальная ответственность членов объединения по его работе; 8) отсутствие вознаграждения капитала из прибылей, образующихся в результате хозяйственных операций. Однако критический анализ этих признаков, выявляющих сущность кооператива, показывает, что это перечень описательных признаков кооперативных организаций, но не аналитическая их характеристика.

Во-первых, признак “неограниченности состава объединения” неправильно выдвинут, так как он неприложим к целому ряду кооперативных форм (скотоводческие, контрольные союзы, мелиоративные, кредитным кооперативы, ограниченные районом деятельности и т.п.).

Во-вторых, признак “полного равенства прав участников” не совсем точен и вызывает сомнения в том, что он приложим ко всем кооперативам. Даже если его понимать как правило “один член — один голос”, то на практике прослеживается тенденция дифференцирования прав членов в соответствии с разным характером их хозяйств и с разной степенью их хозяйственного участия в работе объединения.

В-третьих, восьмой пункт сформулирован неудовлетворительно, так как целый ряд кооперативных объединений не может иметь прибыли, и недостаточно в дефиниции сказать, что “прибыли” не идут на вознаграждение капитала, а нужно обязательно указать — и это в данном случае как раз центральный вопрос, — куда они идут и почему.

В-четвертых, остальные признаки (пункты 1, 3, 5, б, 7) характеризуют в равной мере как кооперативное объединение, так и акционерную компанию, и, следовательно, ничего специфично кооперативного не выявляют.

Следовательно, перечень описательных признаков, которые даются в определении кооперации, не разъясняет ее теоретическую проблему. В этой связи особое значение имеют методологические подходы, разработанные И.В. Емельяновым, которые помогли ему перейти от общих положений кооперативных учений к конкретному языку экономической теории кооперации.

И.В. Емельянову удалось, преодолевая методологическую путаницу, отделить вопрос об экономической природе кооперативов от различных мотивов “защиты трудящихся”, “борьбы с капиталом или с капиталистическим строем”, “изменения существующего экономического строя”, “движения к социализму”, “духовного совершенствования” и иных нормативных аспектов. Русский ученый явился первопроходцем в постановке кооперативной проблемы как проблемы экономической теории: “теоретически кооперативная проблема состоит в установлении экономической сущности кооперативного явления, как оно есть. Объектом в этом случае является основной элемент кооперативного движения — первичное кооперативное объединение, ибо все остальные формы кооперативных организаций суть производные этого основного элемента. Установить экономическую природу этого первичного кооперативного объединения — значит изучить и произвести исчерпывающий анализ формы этого объединения как объединения хозяйственного”^[16].

И.В. Емельянов даже решительно отказывается от использования понятия “кооперация”: “Покрывая всю сложную совокупность явлений, именуемую кооперативным движением, словом “кооперация”, создают впечатление какого-то единства этого явления; в действительности никакой “кооперации” не существует, это ничего не значащее слово. В действительности существуют кооперативные объединения, столь различные по своему составу, своим задачам, своим методам и силам, что создавать для них фикцию единства (обычно понимается — социального единства) не только объективно неправильно, но и по существу вредно, ибо таким путем в толкование этого явления вводится туман, мешающий разобраться в интересующем нас круге явлений и правильно его понять”^[17].

И.В. Емельянов пользуется более точной и ясной терминологией. Избегая употребления термина “кооперация”, ученый применяет понятие “кооперативные объединения”, которые, будучи хозяйственными образованиями, отличаются от других хозяйственных образований исключительно формами организации и способами разрешения стоящих перед ними хозяйственных задач. Русский ученый в 1920-е годы в Праге начинает разрабатывать теорию кооперативных объединений, которая, по его мнению, должна ставить своей основной задачей объяснение или установление причин отличий кооперативных объединений от некооперативных (т.е. объяснение особенностей кооперативных организационных форм и способов работы прежде всего первичного кооперативного объединения). Это был новаторский подход, поскольку в кооперативной литературе анализ кооперативных форм чрезвычайно мало применялся, а в характеристику кооперативов обычно вводились признаки, практически никак их не характеризующие с кооперативной стороны.

Следует согласиться с мнением И.В. Емельянова о том, что описательный метод признаков кооперативных объединений неприемлем для выяснения существа кооперативных явлений, а необходимым и единственно правильным путем этого выяснения является анализ экономической природы кооперативного объединения. Такой анализ не может основываться на признаках хозяйственных задач, социальных целей и социальной среды кооперативов, поскольку в них нет никаких элементов, выявляющих кооперативную природу данных объединений. Под таким углом зрения можно более или менее удачно описывать кооперативное движение, но не анализировать его.

Кооперативную проблему И.В. Емельянов сводит к вопросу о формах хозяйственных объединений, называемых кооперативными. Он формулирует цель исследования следующим образом: “если мы ставим себе задачей установить теорию кооперативных объединений, то мы и обязаны рассматривать их под этим кооперативным углом зрения, т. е. установить причины их специфичности, им только свойственных организационных черт, другими словами объяснить эту их специфичность”^[18].

• [1] От редакции // Кооперация и сельское хозяйство. Записки Русского института сельскохозяйственной кооперации в Праге. Книга 1. Прага,1924. С. 3; Государственный архив Российской Федерации. Ф. 5938. On. 1.
• [2] Емельянов И.В. Кооперативное объединение и картель // ЗапискиРусского Института сельскохозяйственной кооперации в Праге. Кн. 4.Прага, 1926. С. 26.
• [3] Анцыферов А.Н. Курс кооперации...С. 3-5.
• [4] Емельянов И.В. Кооперативные организации среди земледельцев.Т.1. Прага. 1923. С. 12.
• [5] Емельянов И.В. Кооперативные организации... С. 15.
• [6] Емельянов И.В. Кооперативные организации... С. 15.
• [7] Emelianoff I.V. Economic Theory of Cooperation... P. 29.
• [8] Тотомианц В.Ф. Кооперация в России... С. 16-17.
• [9] Тотомианц В.Ф. Основы кооперации... С. 30-31.
• [10] Кропоткин П.А. Взаимопомощь как фактор эволюции. СПб., 1907.
• [11] Гибнер Н.П. Система кооперации... С. 9-10.
• [12] •! Николаев А.А. Теория и практика кооперативного движения...
• [13] Анцыферов А.Н. Кооперация в сельском хозяйстве Германии иФранции. Воронеж, 1907. С. 495.
• [14] Прокопович С.Н. Кооперативное движение в России... С. 16.
• [15] Туган-Барановский М.И. Социальные основы кооперации. М.: Экономика,1989. С. 94; его же. Социальные основы кооперации. М., 1919. С. 61.
• [16] Емельянов И.В. Кооперативное объединение и картель... С. 30.
• [17] Емельянов И.В. Кооперативное объединение и картель... С. 32.
• [18] Емельянов И.В. Теоретическая постановка кооперативной проблемы (Теория кооперации) // Записки Русского института сельскохозяйственной кооперации в Праге. Кн. 6. Прага, 1929. С. 11.