Миротворческие миссии в Туркестанском крае, Бухарском эмирате и Хивинском ханстве генерала Мир Хайдара Мирбадалева

В России после завоевания Туркестанского края, как и в других мировых империях, предпринимались попытки формирования лояльной метрополии национальной элиты. Над этой проблемой думали лучшие умы империи, изучался международный опыт⁴. При всем том зарубежные наработки в этом направлении не переносились в Туркестан некритично, а отбирались лишь наиболее приемлемые конструктивные, приемлемые для края.

• 1 ЦГА РУз, ф. И-17, оп. 1, д. 666, л. 3, 4.
• 2Там же. Л. 10, 11.
• 3Там же. Л. 19.
• 4См.: Куропатки» А.Н. Капитан «Алжирия». СПб., 1877; Снесарев А.Е. Индия, как главный фактор в среднеазиатском вопросе. Взгляд туземцев Индии на англичан и их управление. СПб.,1906. VI; Губаревич-Радобылъский А. Экономический очерк Бухары и Туниса. Опыт сравнительного исследования двух систем протектората. СПб., 1905; Губаревич А. Что такое протекторат // Средняя Азия. Ежемесячное литературно-историческое издание. Кн. XII. Ташкент, 1910. С. 99—107; Остроумов Н.П. Меры Алжирской администрации в борьбе с мусульманским фанатизмом // Туркестанские ведомости. 1911. № 162—164; и др.
• 140

«Важный поворот в государственно-религиозной политике, — удостоверяет Д.Ю. Арапов^[1], — в том числе и по отношению к исламу, произошел в царствование императрицы Екатерины Великой. 17 июня 1773 г. сю был подписан указ о терпимости всех вероисповеданий в России. В 1774 г. по Кючук-Кайнарджийскому мирному договору русское правительство гарантировало неприкосновенность всех религиозных свобод для мусульман. С этого времени вплоть до начала XX в. Россия признала за турецкими султанами право на халифат, т.с. верховную духовную власть над мусульманами-суннитами, в том числе и подданными России.

В этот же период русское правительство приступило к инкорпорации мусульманской аристократии Империи в состав российского дворянства. В результате реализации данной политики к концу XIX в. в России насчитывалось примерно 70 тыс. мусульман — потомственных и личных дворян и классных чиновников (с семьями), что составляло около 5% от общего числа дворян Империи.

Наиболее надежным путем закрепления мусульманской знати в дворянском сословии стала государственная военная и гражданская служба. Так, в 1814 г. Уфимское дворянское собрание признало в дворянском достоинстве сразу 64-х мусульман — участников заграничных походов против наполеоновской Франции. К началу XX в. представители ряда дворянских мусульманских фамилий европейской России: Юсуповы, Акчурины, Гирей, Еникеевы, Тсвкелсвы — активно участвовали в политической жизни страны, многие из них получили высшее светское и военное образование, они занимали высокие должности, для них был характерен дух заметного европейского космополитизма.

Известным своеобразием отличалось положение самой западной группы мусульманского нобилитета — татар-дворян, проживавших на землях бывшей Речи Посполитой. Попавшие в разное время на территорию Литвы и Польши, татары не обладали рядом привилегий, доступных лишь христианской шляхте Речи Посполитой, но незыблемо располагали главным правом дворянства — правом владеть землей и крестьянами, причем без различия их вероисповедания. Включение территорий бывшей Речи Посполитой в состав России во второй половине XVIII — начале XIX в. создал в положении дворян- татар известный юридический казус, ибо по российскому законодательству мусульманам нс разрешалось иметь в услужении и собственности христиан. Российская власть, однако, не стала менять сложившуюся на Западе Империи систему владений мусульманско-татарского дворянства (численностью около 200 родов). Убедившись в лояльности западных дворян-татар, имперская власть специальными решениями и указами (особенно в 1840 г.) узаконила особый, исключительный статус этой части светской мусульманской знати России.

По-иному, чем в европейской России, складывалось положение мусульманского нобилитета на Кавказе и в Туркестане. Отношения в обществе еще во многом регулировались нормами обычного права. Система сословных дворянских учреждений для мусульманской знати в азиатских районах нс сложилась, оформление корпоративных прав дворян приняло затяжной характер и в целом так и не было завершено вплоть до 1917 г. Землевладельческая и кочевая знать Кавказа и Туркестана в основном сохранила собственность на землю и скот, служила на военной и гражданской службе, получала чины, ордена, звания, дававшие в конечном счете, как правило, статус личного дворянства. Практически вес средние и низшие должности в системе местного управления мусульманских районов Кавказского наместничества, Степного (современный Казахстан) и Туркестанского (современная Средняя Азия) краев были заняты представителями мусульманской светской элиты (султаны, беки, наибы, аксакалы). Тс из них, кто получал чин или орден, дававший право на обретение потомственного дворянского достоинства, в случае соответствующего согласия могли участвовать в жизни выборных дворянских организаций за пределами своих территорий».

К какому результату приводил процесс формирования национальный элиты, постараемся установить, проиллюстрировав его некоторыми знаковыми политическими биографиями.

Прогрессист, ответственный редактор, издававшийся джа- дидами, газеты «Бухара-и-шариф» («Священная Бухара»)¹, подданный Бухарского эмирата, принявший в октябре 1891 г. российское подданство, генерал-майор Мир Хайдар Касымович Мирбадалев в 1938 г. был назван парижской русской эми-

• 1 Мир Хайдар Касымович Мирбадалев состоял ответственным редактором издававшейся джадидами газеты «Бухара-и-шариф» («Священная Бухара») в 1912 г.
• 142

грантской газетой «Возрождение» «верным сыном России». Он умер 22 января 1938 г. в Мешхеде и в посвященном ему некрологе другая парижская русская эмигрантская газета «Последние Новости» писала: «Русское население Новой Бухары будет всегда с благодарностью вспоминать имя Хайдара Ходжи, спасшего своим заступничеством перед эмиром жизни сотен русских мирных людей в дни кровавого налета на Бухару [председателя Совета народных комиссаров Туркестанской республики] комиссара Колесова».

Он родился в Оренбурге в семье бухарского подданного. В этом же городе окончил уездное училище. С 1880 г. служил переводчиком в Управлении начальника Самаркандского отдела, в Канцелярии начальника Зсравшанского округа, в Управлении начальника Катакурганского отдела и при начальнике Зсравшанского округа.

В 1886 г. Мирбадалсв был направлен в распоряжение военного инженера капитана И.Т. Пославского для участия в работах «по отчуждению земель в Бухарском ханстве под линию Закаспийской железной дороги». И.Т. Пославский, будучи знаком с естественно-географическими условиями, историей и археологией Туркестанского края, являлся одним из наиболее активных членов Туркестанского кружка любителей археологии¹. «Состоя, — читаем мы в некрологе о генерале И.Т. Пославском, — долгое время председателем Туркестанского кружка любителей археологии, он постоянно вносил в него энергию... побуждая членов Кружка к активной деятельности по изучению археологии Края»². Сама судьба давала Мирбадалеву шанс обрести в лице Ильи Титовича Пославского дальновидного и чуткого наставника, блестящего знатока г. Бухары и ханства³.

Со времени фактического открытия в Бухарском эмирате в августе 1886 г. Российского императорского политического агентства старший письменный переводчик Мирбадалев осуществляет переводы русских документов на языки народов Средней Азии. Отдавший предпочтение в результате сложив-

'Об Илье Титовиче Пославском см.: И.Т. Пославский // Историография общественных наук в Узбекистане. Биобиблиографические очерки / Сост. Б.В. Лунин. Ташкент, 1974. С. 295-298.

• 2 Илья Титович Пославский // Туркестанские ведомости. 1914. № 257.
• 3См., например: Пославский И.Т. Бухара. Описание города и ханства. Составил военный инженер подполковник И.Т. Пославский // Сборник географических, топографических истатистических материалов по Азии. Т. XVIII. СПб., 1891.

шихся жизненных обстоятельств воинской службе Мирбадалев становится кадровым офицером российской армии. Кстати, его родной брат Гидаятулла Ходжа Мирбадалев, подполковник, также служил «воинским начальником» в Псровске.

Но особенно любопытно, что в Бухарском эмирате его ни явно, ни втихомолку никогда не считают изменником, в результате сменившим бухарское подданство на российское. Он пользуется абсолютным доверием эмира и высших сановников эмирата, становится письменным переводчиком эмира по сношениям бухарского правительства с Российским императорским политическим агентством. Болес того, он заведующий Русской канцелярией эмира Бухарского. Именно он будет сопровождать последнего эмира Бухары в изгнание и до конца разделит горькую судьбу многих эмигрантов Бухары и России, оставаясь и на чужбине одновременно конфидентом и доверенным советником эмира Саида Алимхана и членом Российского общевойскового союза.

Одновременно Мирбадалев — депутат в городской управе Новой Бухары, а с 1908 г. — почетный мировой судья Самаркандского окружного суда.

Поразителен и воистину парадоксален тот факт, что свои воинские награды он получил, не проливая крови, а успешно умиротворяя враждующие стороны.

В 1890 г. награжден орденом св. Станислава 3-й ст., в 1897 — ев. Анны 3-й ст., в 1904 — св. Станислава 2-й ст. Удостоен ордена св. Анны 2-й степени (1910) за заслуги «в деле умиротворения враждовавших последователей двух толков ислама», суннитов и шиитов, — заслуги, которые «были по достоинству оценены и местным бухарским населением в лице его высшего духовенства, купечества и горожан, поднесших ему благодарственный адрес».

В январе 1910 г. в Бухарском ханстве — в то время протекторате Российской империи в Средней Азии, произошло кровавое столкновение между суннитами и шиитами — почитателями двух главных толков ислама. Столкновение было спровоцировано борьбой за власть различных группировок бухарской элиты. В советской историографии наиболее точную оценку этому событию, считает Д.Ю. Арапов¹, дал Т.Г. Тух- таметов, по мнению которого «суннито-шиитская резня нс

'См.: Арапов Д.Ю. Бухарское ханство в русской востоковедческой историографии. М., 1981. С. 71.

144

имела ничего общего с освободительным движением народа. Это было реакционное антинародное движение, отражающее борьбу между различными феодальными группировками, соперничавшими за власть в ханстве»^[2].

Справедливо, отметив, что в других документах^[3] сведения о провокационной деятельности М.Х. Мирбадалева в бухарском конфликте шиитов и суннитов совсем не встречаются^[4], Т.Г. Тухтаметов вольно или невольно в своих монографиях поддерживает сомнительную вариацию, скорее, мистификацию начальника Туркестанского районного охранного отделения подполковника Андреева^[5]. Монографии Т.Г. Тухтамстова написаны в советское время и носят явный отпечаток марксистко-ленинской идеологии. Однако это ничуть нс уменьшает их значения. Они содержат обильный фактический материал, обобщения и анализ.

9 января в два часа огромная толпа суннитов двинулась к кушбеги Астанакулу, находившемуся в цитадели. Последний, застигнутый врасплох, растерялся и вместо того, чтобы выслушать толпу и принять должные меры в целях ее успокоения, предложил разойтись.

Толпа муллабачей и мюридов, к которой примкнули и другие жители города, не вняла предложению кушбеги. Тогда против нее Астанакул двинул бухарских сарбазов, в результате между суннитами, с одной стороны, и войсками, с другой — завязалась драка, вследствие чего четверо солдат были ранены, а один убит^[6]. У суннитов также были раненые и убитые. Так, началась суннитско-шиитская резня, которая в ночь на 10 января прекратилась.

12 января напряжение в Старой Бухаре опять поднялось. С близлежащих кишлаков стали стекаться вооруженные жители. Снова возобновились убийства. В довершение всего случился погром. Озверевшая толпа разбивала лавки, грабила имущество и совершала убийства. Русские учреждения и банки под охраной войск все деньги и ценности вывезли в Новую Бухару.

Экономическая жизнь Бухары замерла. Закрылись банки, учреждения, базары, чайханы. Мародеры грабили и убивали повсюду. На Рсгистане, перед дворцом кушбеги, собралась тысячная толпа бухарцев. Кушбеги официально запросил военной помощи у генерал-лейтенанта Лилиенталя.

Взятие бухарцами цитадели было бы равносильно политическому перевороту. Но генералу Лилиенталю удалось на первый раз обойтись без военного вмешательства. На Регистан по просьбе генерала поехал уважаемый бухарским населением заведующий русскою канцелярией бухарского правительства при Политическом агентстве в Новой Бухаре Мир Хайдар Мирба- далев. Ему удалось успокоить толпу, и она вскоре покинула Регистан. Кушбеги убедившись, что народ разошелся, и его безопасности больше ничто не угрожает, послал генералу Лилиенталю уведомление.

Характерно, что из всех бухарских чиновников только Мир- бадалеву, главному раису и шахрисябзскому беку, народ после успокоения и примирения враждующих сторон выражал неподдельную и непритворную признательность. Это были, по мнению бухарцев, единственные персоны бухарского правительства, не запятнавшие себя во время резни, наоборот, своими увещаниями, немало способствовавшие уменьшению народного бедствия¹.

Депутация от имени населения Бухарского эмирата просила генерала Лилиенталя довести о подвигах этих лиц до сведения правительства России.

В начале 90-х гг. XIX в. происходит специализация бухарского сельского хозяйства на производство хлопка, каракуля, шерсти и шелка. Большое значение в этом имели мероприятия, проведенные в эмирате имперским правительством, русскими предпринимателями. Несомненно, что при этом правящие и деловые круги России преследовали колониальные цели, а

• 1 Germanov V.A. Shiite-sunnite conflict of 1910 in the Bukhara khanate // Oriente moderno. Rivista d’informazione e di studi per la diffusione della conoscenza della cultura deH’oriente soprattutto musulmano. Nuova serie, anno XXVI (LXXXVI1), 1, 2007. Istituto per l’oriente C.A. Nallino. P. 129, 138.
• 146

именно получение большого количества сельскохозяйственного сырья для промышленности России.

Однако объективно эти мероприятия имели положительное значение и способствовали подъему сельского хозяйства. К числу их относятся: учреждения института хлопковых инспекторов и должностей чиновника особых поручений по технической части, агронома и двух его помощников, лесничего и двух лесных кондукторов; финансирование дехкан русскими фирмами и, наконец, истребление саранчи. Институт хлопковых инспекторов был учрежден в начале 90-х гг. XIX в., а в начале XX в. была введена должность главного хлопкового инспектора, которому подчинялись все инспекторы, состоявшие из бухарских подданных. Должность главного инспектора долгое время занимал Мир Хайдар Мирбадалев¹. В задачу хлопковых инспекторов входили: содействие расширению посева хлопка и улучшению его качества, контроль над качеством хлопка, продаваемого русским, и над вопросом финансирования дехкан русскими заготовительными обществами и товариществами².

Инспекторы содержались за счет русских заготовительных фирм и частных русских лиц, которые для таковой цели, покупая хлопок, с каждого его пуда вносили бухарским сборщикам торговых налогов дополнительную плату в размере от 1 */₄ до 1 ‘/₂ копейки³.

Хлопковые инспекторы сыграли серьезную роль в специализации бухарского сельского хозяйства и в улучшении качества хлопка⁴. Они оказали дехканам существенную помощь в вопросе водоснабжения их хлопковых полей и в повышении урожайности хлопка. И немалый вклад в это дело главного хлопкового инспектора Мир Хайдара Мирбадалева несомненен.

Награжденный в 1916 г. российским орденом св. Владимира 3-й ст. после Российской революции 1917 г. он был отпущен эмиром в отставку. Но 6 марта 1918 г. уполномоченный председателем Совета народных комиссаров и комиссаром иностранных дел Туркестанского края Ф.И. Колесовым «для ведения мирных переговоров с Бухарским правительством» генерал Мирбадалев вместе с П.П. Введенским участвовал «со стороны

'ЦГА Республики Узбекистан, ф. 3, оп. 1, д. 194, л. 68—70.

• 2Там же, д. 165, л. 99-102; д. 247, л. 382.
• 3Там же, д. 247, л. 321, 382, д. 165, л. 101.
• 4См.: Тухтаметов Т.Г. Россия и Бухарский эмират в начале XX века. Душанбе, 1977. С. 109.

России» в подписании 25 марта «Протокола дополнительного соглашения, заключенного между русскими и бухарскими уполномоченными в Кизил-Тепе».

По своим политическим взглядам генерал-майор Мир Хайдар Касымович Мирбадалев, на наш взгляд, оставался преданным идее монархии, «Белой Идее». После российской революции туркестанский генерал-губернатор генерал-адъютант А.Н. Куропаткин по просьбе Асфендиархана хивинского послал в ханство знатока ислама, искушенного миротворца старого генерала Мирбадалева. В марте 1917 г. войсками Временного правительства под командованием генерала Мирбадалева были усмирены народные волнения, вызванные политической анархией, нараставшей в Хивинском ханстве. Генерал был сторонником сильной политической власти.

Генерал Мирбадалев встал на пути тех сил, которые стремились осложнить внутриполитическое положение страны, с тем чтобы облегчить организацию государственного переворота. Ему удалось в какой-то степени стабилизировать внутриполитическую ситуацию в ханстве. Он сделал даже попытку прекратить давнюю вражду узбеков и туркмен. Но это никак нс устраивало те силы, которые не прочь были вызвать дестабилизацию в стране. Миротворческая деятельность генерала Мирбадалева получила весьма занятную оценку как в ранней, так и в более поздней советской историографии. По воспоминаниям одного из активных участников Гражданской войны в Каракалпакии писателя Бориса Чспрунова, также пропавшего во времена большого террора 1930-х гг., «Генерал Мирбадалев объединил старых врагов — вождей туркменских родов и Асфендиархана — в борьбе против меджлиса. Джунаидхан приветствовал меджлис, освободивший народ от тирании Асфендиархана. Но в то же время договорился с хивинским ханом и русскими офицерами об уничтожении меджлиса, взамен Джунаидхан обещал прекратить набеги мухурдаров на города ханства»¹.

Ультрареволюционные элементы в Хиве объявили Временное правительство и его Туркестанский комитет в лице Мирбадалева противниками социально-экономических реформ.

В июне 1917 г. в Хивинском ханстве создалось чрезвычайно напряженное положение, воспользовавшись которым хи-

• 1 Чепрунов Б. Джунаидхан. Исторический роман. Ишанская буча: Повесть. Рассказы. Нукус, 1965. С. 43.
• 148

винскис власти, произвели переворот, арестовали 17 видных младохивинцсв во главе с Матмурадовым. Генерал Мирбадалев крайне левыми был обвинен в попустительстве контрреволюции. После этого были проведены выборы в новый меджлис.

Туркестанский комитет Временного правительства России в сентябре 1917 г. назначил вместо генерала Мирбадале- ва комиссаром Временного правительства в Хиве полковника И.М. Зайцева. Прибыв в Хиву, полковник И.М. Зайцев стал командовать русскими войсками, расположенными в Хивинском ханстве и Амударьинском отделе^[7].

Первый глава Туркестанского совета народных комиссаров большевик Федор Колесов стремился насильственно удержать в орбите влияния России Бухарское ханство, тем более что оппозиционные эмиру прогрсссисты-младобухарцы грезили о власти и уговаривали большевиков оказать им военную поддержку. В связи с этим, явившись в марте 1918 г. в Новую Бухару во главе красногвардейского отряда, Колесов предъявил эмиру жесткий ультиматум с требованием о немедленном роспуске его правительства, заменяемого «комитетом младобухарской партии, которая объявляет свою диктатуру».

Однако попытка «освободить» бухарцев встретила их яростное сопротивление. Несмотря на первоначальный успех наступления на Старую Бухару, уже вскоре победители и побежденные поменялись местами благодаря неимоверному по силе взрыву патриотизма, религиозной исступленности и ненависти к продавшимся «неверным» прогрессистам. В течение трех дней Колесов с трудом сдерживал ожесточенные атаки все прибывающих защитников «священной» Бухары, которые, вручную разобрав железнодорожное полотно и отрезав красногвардейцев от Чарджуя и Самарканда, начинают вымешать свой гнев на всех иноверцах, вырезая целые поселения.

Одними из первых приняли на себя удар посты русской пограничной бригады, еще охранявшей границу с Афганистаном: некоторым из них удалось пробиться в осажденные бухарцами крепости в Термезе и Керки, другие переправились на афганскую территорию, а третьи наивно поверили, что их может спасти только добровольное разоружение. «Келифский отряд, — докладывал командир 1-го отдела бригады, — успели собрать на посту Келиф, но после выдачи оружия узбекам все погибли... О 4-м отделе точных сведений нет; говорят, что по сдаче оружия все были вырезаны в Кулябе или на местах. Женщин как в Келифе, так и в других местах поразбирали туземцы. Чиновники келифской таможни спаслись тем, что приняли мусульманство, равно как и жены их...»¹.

0 происходивших тогда кровавых ужасах сообщал и начальник штаба охраны Новой Бухары Абрам Гальперин. По его словам, из оставшихся в Старой Бухаре русских уцелели лишь укрывшиеся за стенами эмирской цитадели, хотя и там некоторых «прикончили прежде, чем власть узнала о них», а около полусотни человек, пытавшихся спрятаться в здании милиции, безжалостно вырезали. Грабежи, поджоги, насилия и убийства происходили также в Термезе и Керки, где все находившиеся вне крепостей русские оказались в плену, из которого уже мало кто освободился. То же самое произошло в районах промежуточных станций между Керки, Термезом и Карши. Не уцелел и ни один из служащих железнодорожной ветки Карши—Китаб протяженностью в 115 км, а их жены и дети были все, по словам бека, «разобраны сартами»².

Но и вторгшаяся в пределы Бухарского ханства солдатская вольница вела себя нс менее кровожадно. Густонаселенные кишлаки превратились в пустыню, наполненную ревом умирающего с голоду беспризорного скота.

В обстановке, когда глаза враждующих затуманивала кровавая пелена мести, ненависти и страха, нашлись лишь два смельчака, которые, несмотря на громадный риск быть растерзанными толпами обезумевших фанатиков, приняли на себя роль мирных парламентеров и отправились на переговоры к эмиру в Старую Бухару с целью прекращения дикой резни. Этими праведниками стали православный христианин Павел Введенский, бывший вице-консул в Персии и областной комиссар русских поселений в Бухарском ханстве, и мусульманин Мир Хайдар Мирбадалев — перешедший в российское подданство бухарец, который в течение многих лет заведовал эмирской канцелярией при императорском Политическом агентстве.

Поскольку агрессивно настроенная духовенством толпа была уже готова разорвать парламентеров, а эмир осознавал

• 1 Генис В. Воители и миротворцы. Православный и мусульманин остановили кровавую резню в русских поселениях Бухарского ханства. URL: http:// www', politjournal. ru/index. php?action=Articles&dirid=50&tek=l 160&issue=32
• 2Там же.
• 150

необходимость укрощения разбушевавшейся стихии, Введенского и Мирбадалсва поспешно вывезли из столицы и окружным путем доставили в Новую Бухару.

Ввиду успешного наступления двигающихся на помощь Колесову советских отрядов новобухарцы фактически оказались на положении заложников, и после разгрома красногвардейцами Кермине один из чиновников эмира «прилетел форменным образом на квартиру Мирбадалсва и пристал к нему и Введенскому с упреком такого рода: “Мы спасли вас и население, а вы теперь грабите нас”. Он долго кричал, и, если помнится, после длинных препирательств ему заявили, что нс Каган разграбил Кермине...»¹. Бухарцы обвиняли парламентеров в том, что те подвели и обманули их, позволив Колесову выиграть время до подхода эшелонов с подкреплением. Поэтому, обращаясь 16 марта к командирам советских частей, Введенский и Мир- бадалсв убеждали их немедленно остановить кровопролитие ввиду достигнутого соглашения о приостановлении военных действий повсюду в ханстве. «Эмир, — вспоминал Мирбада- лев, — пожелал, чтобы я и Введенский были его представителями на предстоящих переговорах. Но мы отклонили это предложение, указав, что мы — русские граждане»². В переговорах в Кизил-Тепе они участвовали как члены российской делегации, являясь одновременно советниками эмира...

Трагическим итогом колссовской авантюры оказалось не только полное разрушение Бухарской железной дороги общей протяженностью свыше 1100 верст и всех гражданских сооружений по пересекавшей ханство Средне-Азиатской железной дороге и тракту Самарканд—Термез, но также вражда бухарцев к России, дискредитация «прогрессистов» и огромные человеческие жертвы. В ходе кровопролития, по самым скромным подсчетам, погибло свыше 10 тыс. человек с обеих сторон, и только в Ташкенте скопилось более 11 тыс. полураздетых и истощенных беженцев.

Хотя уцелевшие поселенцы благословляли имена Введенского и Мирбадалева, считая их своими спасителями, иначе отнеслась к миротворцам власть. Введенский, рассматривавшийся большевиками как тайный советник эмира, был похищен из Бухары и почти год без предъявления каких-либо обвинений провел в ташкентской тюрьме. Опасавшийся ана-

'Там же. ²Там же.

151

логичной участи Мирбадалев поспешил под защиту эмира в Старую Бухару, а после крушения Бухарского эмирата генерал Мирбадалев ушел с эмиром в Восточную Бухару, а оттуда — в Афганистан. Ведал финансовыми делами эмира. Впоследствии поселился в Персии, помогал эмигрантам из России: «...отдал все свои силы и крупные личные денежные средства на дело помощи беженцам. Его усилиями было создано общежитие, оказавшее за годы своего существования помошь кровом, пищей и работой тысячам обездоленных людей». Мир Хайдар Касымович ушел из жизни 22 января 1938 г. в Мешхеде в Иране.

• [1] Арапов Д. Мусульманское дворянство в Российской империи. Мусульманский нобилитет в целом пользовался покровительственным вниманием со стороны русской власти // Союзная газета. 2002. 25 нояб.
• [2] Тухтаметов Т.Г. Русско-бухарские отношения в конце XIX — началеXX в. Победа Бухарской народной революции. Ташкент, 1966. С. 69.
• [3] РГВИА, ф. 400, он. 262/912—915, 1910, св. 300, д. 133,л. 18; Архив внешней политики Российской империи историко-документального департаментаМИД РФ (далее — АВПРИ). ф. Среднеазиатский стол, д. 295, л. 183.
• [4] См.: Тухтаметов Т.Г. Россия и Бухарский эмират в начале XX века. Душанбе, 1977. С. 35.
• [5] Тухтаметов Т.Г. Указ. соч. С. 37, 38; Он же. Русско-Бухарские отношенияв конце XIX — начале XX в. Победа Бухарской народной революции. Ташкент, 1966. С. 87.
• [6] ’АВПРИ, ф. Среднеазиатский стал, д. 295, л. 184—185; РГВИА. ф. 400.оп. 262/912—915, 1910, св. 296, д. 11, л. 138—139; Из отношения Туркестанскогогенерал-губернатора Самсонова — военному министру — «Волнения в Бухарев январе 1910 г.» от 4/IV 1910 г. за № 204, л. 135—145.
• [7] См.: Ганин А.В. Большая игра генерал-майора И.М. Зайцева. КазачествоРоссии в Белом движении. Памяти казаков — участников борьбы с большевиками в годы Гражданской войны 1917—1922 гг. // Белая гвардия. Альманах.№ 8. М„ 2005. С. 193-207.