От самости к идее себя
Тезис Локка в одном смысле ясен: различие между человеческим индивидом и личностью — это различие между двумя принципами инди- видуации: индивидуации через субстанцию тела и души и индивидуации через Самость (Le soi). Но в другом смысле тезис Локка остается смутным. Ибо что такое эта самость (le soi), это Я (le moi), которое составляет сущность личности, а потому требует отделения от объективных составляющих человеческого индивида, его тела и его души? Не утверждает ли тем самым Локк, что мы состоим из тела, души и самости, или Я?
Этот способ рассуждения породил смутные теории, делающие из исследования самости или сознания Я предприятие столь же необходимое, как и трудное. На самом деле, можно попытаться очистить взгляды Локка от того, что в них кажется неясным или двусмысленным.
Возьмем человеческое существо, к примеру Джона Локка. Локк совершает определенные действия, имеет определенные верования, определенные желания ит.д. Но эти действия, верования, желания Локк осознает и способен их себе приписать в первом лице. То есть если Локк имеет идеи большого количества вещей: барана, книги, тыквы, он также имеет идею самого себя. Последняя существует как нечто, подобное ментальной картотеке, в которой располагается все, что его касается и что он мог бы себе приписать в первом лице в высказываниях в форме «я есть Б», «я сделал в» и т.д.
Что же теперь должно было бы произойти, чтобы человеческое существо Джон Локк стало бы другой личностью? Достаточно ли было бы изменить содержание его идеи самого себя, изменить содержание его эгологической картотеки? Например, вместо «автора “Опыта о человеческом разумении”», был бы «автор “Береники”» (так же, очевидно, и с любыми присоединенными предикатами). Наш человек будет тем же, но когда он будет говорить, то уже не как «автор „Опыта о человеческом разумении”», но как «автор “Береники”».
О чем это говорит? Что Я — это не таинственная индивидуальность, спрятанная в глубинах души. Самость, или Я, — это идея или ментальная картотека. В этой картотеке находятся всякие данные и верования, а также то, что человеческое существо, в котором содержится картотека, верит в то, что он есть или был, а также в то, что он имеет непосредственное сознание бытия и действия.
Однако — и в этом суть идеи Локка — содержание этой картотеки определяет личность как она есть. Если изменить это содержание, то останется тот же человеческий индивид, который скажет «я», но то, что этот индивид поставит после «я», сделает из него совсем другую личность. В нашем примере — это больше не Джон Локк, «автор “Опытов о человеческом разумении”», но Жан Расин, «автор “Береники”». Стало быть, личность есть то, что она думает от первого лица о том, что она есть.
Мы получаем, таким образом, исключительно простую концепцию того, что есть человеческая личность: человеческая личность — это человеческое существо, но такое, у которого есть определенная идея самого себя, иначе говоря, есть определенное Я. Личность — это человеческий индивид, взятый вместе с идеей себя, которую он в себе содержит. Если можно было бы полностью менять содержание этой идеи, то можно было бы иметь новую личность. Тогда в случае серьезного изменения содержания (если, скажем, ослабляется память), мы уже имеем дело с личностью не совсем новой, но очень отличной, сильно изменившейся.
Именно Я (le moi) составляет личность, но я — это не нечто внутреннее, скрытое, таинственное. Это именно ментальная картотека, которую можно было бы определить как хранилище автобиографических дел. Концепт личности, выявленный в ходе этих размышлений, можно было бы определить когнитивистски, в противопоставлении субстанциалист- ской концепции. Ибо идентичность личности не есть идентичность субстанции, но идентичность идеи. Я, составляющее личность, не есть нечто внутреннее и устойчивое. Это динамическая идея, которая наполняется и пустеет по мере течения времени и качеств памяти.
