ВНУТРЕННИЕ И ВНЕШНИЕ ПРИЧИНЫ РАСПАДА СССР. ХРОНОЛОГИЯ. ПОНЯТИЕ «ПОСТСОВЕТСКОЕ ПРОСТРАНСТВО» КАК ГЕОПОЛИТИЧЕСКАЯ КАТЕГОРИЯ

Последнее десятилетие XX в. ознаменовалось поистине эпохальным геополитическим событием — распадом Союза Советских Социалистических Республик, одного из крупнейших мировых государств, некогда занимавшего '/₆ часть суши и населенного более чем 250 млн человек, одной из двух — наряду с США — мировых сверхдержав. Вместе с СССР в историческое небытие ушла и так называемая мировая система социализма¹, представленная социалистическими странами Восточной и Центральной Европы и их межгосударственными экономическими и военно-политическими организациями (соответственно Совет экономической взаимопомощи, или СЭВ, и Организация Варшавского договора, или ОВД). Один из «полюсов» двухполюсной системы мировых геополитических отношений, образно говоря, полностью обрушился. Его осколки начали дрейфовать в различных направлениях: страны Центральной и Восточной Европы, включая прибалтийские республики бывшего СССР, — в направлении Запада в лице США, военно-политического блока НАТО и западноевропейского интеграционного объединения — Европейского союза; остальные государства бывшего СССР — в сторону постепенной консолидации в рамках Содружества Независимых Государств (СНГ). В весьма специфическом положении оказались Грузия, Азербайджан (на начальном этапе) и Туркмения, которые в силу различных причин не смогли или не захотели двигаться ни по одному из этих векторов.

Распад СССР был связан с целым рядом объективных и субъективных, внутренних и внешних причин.

К числу важнейших объективных причин внутреннего характера относится прежде всего кризис советской модели экономического развития. Эта модель характеризовалась абсолютной государственной монополией во всех сферах экономики и управления; технической и технологической отсталостью промышленности и сельского хозяйства и крайне низкой производительностью труда²; гипертрофированной ролью военно-промышленного комплекса в экономике в ущерб развитию производства потребительских товаров и продовольствия; крайней отсталостью сельского хозяйства; растущей внешнеторговой зависимостью от экспорта углеводородного сырья и импорта продовольствия⁵; значительными расходами на достижение глобальных целей в противоборстве с США, не обеспеченными реальной ресурсной базой⁴.

Кризис советской экономической модели стал развиваться на рубеже 1970—1980-х годов, когда началось неуклонное снижение темпов экономического роста; увеличилось отставание Советского Союза от ведущих капиталистических государств (и ряда стран третьего мира) по основным параметрам экономического развития, включая политически значимые показатели потребления товаров и услуг в расчете на душу населения; сформировалась устойчивая зависимость от Запада по экспорту энергетического сырья и импорту продовольствия; обострилась проблема скрытой инфляции (острого товарного дефицита в условиях относительной стабильности цен, сопровождаемого ростом необеспеченных денежных доходов населения); возникла, а затем и достигла критических размеров финансовая зависимость страны от западных государственных и частных кредиторов; возникла и обострилась проблема нехватки инвестиционных ресурсов, особенно необходимых для гражданского строительства и развития транспортной инфраструктуры (автомобильные и железные дороги, морские порты, линии электропередачи, нефте- и газопроводы).

Важным проявлением и составной частью кризиса советской экономической модели стал кризис системы управления экономикой и экономической политики, которую разрабатывала и осуществляла на безальтернативной основе партийно-государственная верхушка страны. До предела централизованная система управления экономикой и социальным развитием общества, жесткие запреты на частную/ корпоративную собственность в экономике, тотальное госрегулирова- ние денежных доходов населения на принципах уравниловки на минимально возможном уровне, идеологизированная экономическая политика, основанная на слепом отрицании рыночных законов экономического развития, — все это объективно предопределило неспособность советского руководства к стратегическому маневру в экономическом развитии⁵.

Кризис советской экономической модели совпал по времени с острым кризисом коммунистической идеологии в том ее варианте, который на протяжении десятилетий пребывания у власти формировался КПСС (и ее предшественниками: РСДРП(б), РКП(б) и ВКП(б)).

При всей своей изменчивости и «колебаниях вслед за линией партии» коммунистическая идеология в ее советском варианте всегда основывалась на нескольких казавшихся неколебимыми постулатах. Они, в частности, включали тезисы о коммунизме как «обществе равных возможностей», в котором будет максимально обеспечено удовлетворение потребностей человека на основе принципа «От каждого по способностям, каждому по потребностям»; которое обеспечит «наивысший», «небывалый» уровень производительности труда и развития производительных сил; в котором исчезнут социальные классы⁶. При этом провозглашалось, что коммунизм может быть построен в одной, отдельно взятой стране (имелся в виду, конечно, Советский Союз) и — еще в 1956 г., на XX съезде КПСС, — что «нынешнее поколение советских людей будет жить при коммунизме». К 1980-м годам и свидетелям этого исторического заявления генерального секретаря ЦК КПСС Н. С. Хрущева, и представителям следующих поколений советских людей, которые родились и выросли уже после исторического XX съезда (как членам КПСС, так и сочувствующим, а также вовсе беспартийным), стало очевидно, что все эти идеологические постулаты как минимум «не работают», а как максимум — являются откровенной ложью.

Кризис КПСС как основы политической системы также явился одной из важнейших причин распада СССР. У этого кризиса было две стороны — объективная и субъективная. Суть объективной стороны состояла в том, что Коммунистическая партия Советского Союза при всей ее многочисленности и абсолютном доминировании в государственно-политической системе страны постепенно «загнивала», как это свойственно любой монополии (об этом пророчески писал еще В. И. Ленин в своей знаменитой политэкономической работе «Империализм как высшая стадия капитализма»). Загнивание, в частности, проявилось в полном отсутствии внутренней и внешней (по отношению к КПСС) политической и идеологической конкуренции, в отсутствии внутренних механизмов партийной дискуссии, в сосредоточении партийной и государственной власти в руках узкого круга высших партийных функционеров (Политбюро ЦК КПСС и аппарат ЦК КПСС, включая секретариат), в отрыве партийной верхушки от подавляющего большинства членов партии и широких масс населения в целом. На этой объективной основе сформировались предпосылки для реализации субъективных факторов, успешной деятельности отдельных политических личностей в руководстве страны, которые сознательно использовали свою практически неограниченную власть для ликвидации СССР как единого централизованного государства, его раздела на 15 частей — по числу бывших «союзных республик», составивших страну после Второй мировой войны в границах, зафиксированных в рамках Потсдамско-Ялтинской системы.

Главной политической фигурой, чья личная, субъективная деятельность привела к распаду СССР, стал генеральный секретарь ЦК КПСС, член Политбюро ЦК КПСС, президент СССР, Верховный главнокомандующий Вооруженными силами СССР Михаил Сергеевич Горбачев. Если рассматривать субъективный фактор в более широком смысле, то вина за развал СССР должна быть персонально возложена на всех членов Политбюро ЦК КПСС «горбачевского созыва». Именно они входили в состав высшего органа власти страны. Именно они своими действиями или бездействием привели страну к распаду.

Важную роль в распаде СССР сыграли и внешние факторы, прежде всего: продуманные и скоординированные действия Запада по поддержанию напряженности в отношениях с СССР; поощрение гонки вооружений (в том числе в сфере обычных вооружений и содержания многомиллионных вооруженных сил), в которой Советский Союз был заведомо обречен на поражение из-за обшей экономической и технологической отсталости; торгово-экономические, технологические и финансовые санкции в отношении СССР и стран Восточного блока (эмбарго на поставки продовольствия, запрет на экспорт современных технологий по линии КОКОМ); наконец, наступательная идеологическая и психологическая война против СССР и его союзников.

Представляется, что историческую хронологию распада СССР как государства (и формирования «постсоветского пространства) следует отсчитывать начиная с прихода к власти в СССР М. Горбачева («избран» генеральным секретарем ЦК КПСС на заседании Пленума ЦК КПСС в марте 1985 г.), а заканчивать — 25 декабря 1991 г., когда он формально сложил с себя полномочия президента СССР. Политически содержание этого процесса, занявшего всего пять с половиной лет, состояло в демонтаже центральной власти и «суверенизации» республик, входивших в состав СССР.

Демонтаж центральной власти в стране в 1985-1991 гг. происходил на фоне сохранения и даже определенного развития ее государственных атрибутов. Одним из важнейших изменений в государственном устройстве центральной власти стало введение в СССР института президентства и президентских выборов (М. Горбачев был избран на этот пост 25 марта 1991 г., на 111 внеочередном съезде народных депутатов СССР), проведение всесоюзных референдумов.

Однако параллельно именно в это время были предприняты меры, которые, по существу, размывали основы федеративного устройства государства и государственного управления. К их числу следует прежде всего отнести:

• ? введение института президентства в союзных республиках, выдвижение на президентские посты представителей «титульных» национальностей;
• ? фактический демонтаж системы партийно-политического контроля центра (Политбюро ЦК КПСС) над всеми сторонами политической, экономической и общественной жизни на уровне национальных республик, основанной на номенклатурных принципах назначения руководящих кадров («второе лицо» в секретариате ЦК компартии союзной республики — всегда представитель партийного центра, обладающий контрольными функциями);
• ? «парад суверенитетов» — практически одновременное провозглашение союзными республиками национального суверенитета;
• ? отмена в марте 1990 г. ст. 6 Конституции СССР 1977 г., закреплявшей монополию КПСС на политическую власть;
• ? отмена 8 апреля 1989 г. ст. 70 Уголовного кодекса РСФСР, предусматривавшей уголовное наказание за проявление политического инакомыслия.

Все эти изменения сопровождались «интеграцией» СССР в международно-правовую систему защиты прав человека, основные принципы которой были несовместимы с советской моделью экономического и политического устройства (прежде всего с государственной монополией на средства производства, распределение и потребление национального продукта, а также с политической и идеологической монополией КПСС).

Так, горбачевское руководство одобрило итоговый документ Венской встречи Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе от 15 января 1989 г., в котором было зафиксировано обязательство стран-участниц «обеспечивать, чтобы их законы, административные правила, практика и политика сообразовывались с их обязательствами по международному праву и были гармонизированы с положениями Декларации принципов и другими обязательствами по СБСЕ (п. 3 раздела “Вопросы, относящиеся к безопасности в Европе”)».

Другими словами, Советский Союз согласился с принципом верховенства международного права по отношению к внутреннему законодательству СССР. Внутреннее законодательство должно было приволиться в соответствие с международными конвенциями и договорами. Это послужило серьезным внешним стимулом для всех антисоветских и антикоммунистических сил в республиках СССР.

Они стали добиваться изменения внутреннего законодательства, ссылались на документы Венской встречи СБСЕ (1989), а также Парижской (1989), Копенгагенской (1990), Московской (1991) встреч СБСЕ по человеческому измерению.

Безудержная активизация деятельности националистических сил в республиках ослабила союзный центр и окончательно расшатала Советский Союз. Активизация националистических сил привела к росту межэтнической напряженности внутри союзных республик, возникновению острых внутренних конфликтов на этнической почве, появлению в СССР многочисленных беженцев — жертв этих конфликтов.

Первым серьезным конфликтом на национальной почве стали массовые волнения в Казахстане (Алма-Ата — Караганда) 16—20 декабря 1986 г. Формальной причиной явился протест казахстанского большинства населения этой советской республики против кадровой политики М. Горбачева (он попытался заменить на посту первого секретаря ЦК компартии Казахстана казаха Д. Кунаева на бывшего первого секретаря Ульяновского обкома КПСС этнического русского Г. Колбина). Волнения сопровождались погромами, актами вандализма и грабежами. Для их подавления были использованы внутренние войска, курсанты военных училищ и регулярные части Советской армии, в том числе переброшенные из Московского и Ленинградского военных округов.

В 1988 г. вступил в открытую фазу карабахский конфликт. Этнические чистки с обеих сторон привели к массовому исходу армян из Азербайджана, азербайджанцев и курдов-мусульман — из Армении. В 1989 г. Верховный Совет Армянской ССР объявил о присоединении Нагорного Карабаха к Армении, была введена блокада Нахичеванской АССР, в Азербайджане объявлена экономическая блокада всей Армении. В январе 1990 г. в Баку начались погромы армян с грабежами, убийствами, поджогами и уничтожением имущества.

В мае—июне 1989 г. произошли столкновения между узбеками и турками-месхетинцами в Ферганской долине, сопровождавшиеся геноцидом турок-месхетинцев; в мае 1990 г. в узбекском Андижане случился погром евреев и армян. В июне 1990 г. в г. Ош (Киргизия) произошла так называемая ошская резня узбекского населения.

В июле 1989 г. начались вооруженные столкновения между грузинами и абхазами в Сухуми, которые стали своеобразным прологом грузино-абхазской войны 1992—1993 гг.; в ноябре 1989 г. были отмечены вооруженные столкновения между грузинами и осетинами в Цхинвали (в то время столице Юго-Осетинской АО в составе Грузинской ССР), за которыми вскоре последовала первая полномасштабная война (1992-1993).

Достоверных данных о жертвах межнациональных конфликтов в бывшем СССР и численности беженцев из зон межнациональных конфликтов в открытой печати обнаружить не удалось.

На фоне обострения межнациональных конфликтов, возникновения политического плюрализма и «размывания» монополии КПСС на политическую и идеологическую власть в союзных республиках возникли и быстро окрепли политические силы, выступающие за образование национальных государств на месте советских республик.

Объявленная Горбачевым гласность открыла легальные способы формирования и пропаганды национальной идеи, создания националистических политических организаций, которые стали активно заниматься давлением на республиканские власти. Началом такого легального национального движения в республиках Прибалтики можно, видимо, считать лето—осень 1987 г., когда здесь были организованы массовые акции протеста в связи с очередной годовщиной пакта Молотова-Риббентропа. Затем последовало формирование народных фронтов (НФ), других организаций, в рамках которых и происходило развитие идеологии национализма.

Народные фронты в республиках Прибалтики на первых своих шагах одинаково использовали лозунги поддержки горбачевской перестройки. Вслед за Народными фронтами стати возникать многочисленные националистические движения, группы и политические партии.

Так, в октябре 1988 г. был учрежден Народный фронт Латвии. В 1988—1990 гг. возникли такие националистические организации, как Движение за национальную независимость Латвии, комитеты граждан Латвийской Республики, Партия возрождения Латвии.

В Литве спектр организаций определенно националистического характера был несколько уже. Ведущее положение, безусловно, занимал «Саюдис» — литовское движение за перестройку, зародившееся в июне 1988 г., учредительный съезд которого состоялся в октябре того же года. В числе организаций, целью которых стало провозглашение независимости Литвы, были также Лига свободы Литвы (с 1978 г.), Литовский национальный союз «Таутининкай» (март 1989 г.) и др.

В Эстонии главной оппозиционной политической силой стал Народный фронт Эстонии в поддержку перестройки (1988 г.). Возникали и другие, более или менее радикальные организации, включая, в частности, Партию национальной независимости Эстонии, аналогичные латвийским гражданские комитеты, занимавшиеся «на общественных началах» отфильтровыванием «неграждан», т.е. неэстонцев.

На первых порах руководители фронтов в прибалтийских республиках старались представить свои организации как общегражданские, а не национальные. Поначалу эти организации не были моноэтническими. Очевидно, однако, что НФ были прежде всего именно национальными по своему составу (в них доминировали представители титульных этносов союзных республик) и националистическими по своим ориентациям и целям. По мере того как вырисовывалась эта направленность, обнаруживалось, что республиканский суверенитет они трактуют не как суверенитет в рамках федерации или конфедерации, а как обретение полной государственной самостоятельности, т.е. как выход из СССР. Народные фронты быстро становились однородными в этническом отношении. В конце концов в них остались только те представители «некоренных» народов, которые избрали для себя путь полной интеграции в соответствующие титульные этносы.

В 1988 г. создается Народный фронт Азербайджана, который вскоре трансформировался в Национал-демократическую партию Народного фронта Азербайджана. Основные программные принципы Народный фронт Азербайджана позаимствовал у Народного фронта Эстонии. Первоначально Народный фронт Азербайджана также декларировал в качестве одной из главных целей поддержку перестройки. Однако достаточно быстро эта поддержка трансформировалась в откровенно националистическую линию; в качестве основных целей движения на первый план выдвинулись противостояние союзному центру и республиканской компартии, а также задачи борьбы с «сепаратизмом» населенного преимущественно армянами Нагорного Карабаха (Нагорно-Карабахской автономной области Азербайджана). Уже в 1989 г. Народный фронт Азербайджана объединился с ультранационалистической группой «Варлыг», обзавелся собственными вооруженными отрядами, которые вели самостоятельные боевые действия входе карабахского конфликта. В 1992 г. лидер Народного фронта Абульфаз Эльчибей был избран первым президентом Азербайджана (в 1993 г. этот пост занял бывший первый секретарь ЦК Компартии Азербайджана Гейдар Алиев).

В мае 1990 г. на базе Демократического движения в поддержку перестройки (1988 г.) создан Народный фронт Молдовы, объединивший ряд националистических организаций под лозунгом единства Молдавии и Румынии. Позднее он трансформировался в Христианско-демократический народный фронт (1992-1999) и далее — в Христианско-демократическую народную партию Молдовы. Народный фронт Молдовы фактически пришел к власти в республике в критическом 1990 г., получив большинство в Верховном Совете Молдавской ССР и добившись избрания своего фактического лидера Мирчи Снегура сначала на пост председателя Верховного Совета (апрель—сентябрь 1990 г.), а затем на пост президента Молдавской ССР (сентябрь 1990 г. — май 1991 г.) и новопровозглашенной Республики Молдовы.

В сентябре 1989 г. на Украине было основано национал-демокра- тическое движение «Народный Рух Украины», сыгравшее важную роль в формировании политического ландшафта Украины в период суверенизации этой советской республики и обретения ею независимости в 1990-1992 гг. Вокруг «Руха» объединялись другие национал-демократические партии и движения (например, Украинская республиканская партия и Демократическая партия Украины). Он фактически составил основу антикоммунистической оппозиции в Верховной раде Украины 1 созыва (оппозиционный блок «Народна рада»),

В июне 1988 г. был учрежден Белорусский народный фронт «Возрождение», ставший одной из главных движущих сил на пути движения республики к многопартийности, либеральным реформам в экономике, созданию суверенного государства.

Народные фронты в тех республиках СССР, где они сформировались, явились формой политической консолидации достаточно разнородных сил, которые объединялись вокруг задач достижения государственного суверенитета, выхода из подчинения союзному центру.

В азиатских республиках СССР отделение от СССР не сопровождалось созданием массовых общеполитических движений и оппозиционных партий. Отделение от СССР в этом случае означало передачу власти в руки местных национальных элит, которые были традиционно интегрированы в партийную иерархию КПСС.

Соединение российского псевдолиберального радикализма с эт- нонационализмом республиканских этнических элит создало реальную угрозу самого существования Советского государства и общества. Основную роль в развале СССР сыграли действия российских радикалов во главе с Ельциным, которые систематически подрывали союзную власть изнутри и активно поддерживали национал-сепаратистов в других республиках. Главную же «стратегическую» роль сыграл этнонацио- нализм, взращиванием которого десятилетиями занималось само Советское государство. «Отмена» СССР в декабре 1991 г. явилась не столько выражением каких-то объективных процессов, сколько стечением многих обстоятельств, финалом которых явился акт политического насилия над страной со стороны альянса радикалов и националистов.

Суверенизация республик породила войну законов, развернувшуюся на территории СССР. Адепты суверенитета национальных республик исходили из приоритета местных законов над общесоюзными. Республики отказывались соблюдать союзное законодательство, что неизбежно вело к дезинтеграции единого политического пространства.

Важно отметить, что Конституция СССР 1977 г. предусматривала возможность выхода отдельных республик из состава Советского Союза. Однако механизм такого выхода (основания для принятия решения, процедура, определение доли отделяющегося государства в общем союзном богатстве, включая зарубежные активы и пассивы, и т.д.) ни в каких советских законах — ни в союзных, ни в республиканских — не был прописан.

Да и как можно было это предусмотреть или предвидеть, если официальная теория, идеология и практика государственного строительства исходила из безусловного превосходства советской модели социализма в экономическом, социальном, научно-техническом, военном, политическом и идеологическом отношении? Если полностью исключалась возможность кризисов (внутрисистемных и внешних)? О каком выходе из передового во всех отношениях государства могла идти речь? Подумать об этом любому советскому человеку, находящемуся в трезвом уме и здравой памяти, было невозможно... А если он не в трезвом и не в здравой, то это совсем не советский и должен либо лечиться, либо перевоспитываться, либо покидать систему... Так или иначе, в отсутствие правового механизма выхода отдельных республик из СССР все действия, направленные на такой выход, кем бы они ни предпринимались, были безусловно антиконституционными и должны были пресекаться в полном соответствии с социалистической законностью, как это было бы, кстати, и в любом несоциалистическом государстве. А те, кто эти действия не пресек, также являются преступниками. Государственными.

«Парад суверенитетов» республик СССР развивался стремительными темпами: с провозглашения суверенитета Эстонии в ноябре 1988 г., которым он открылся, до 26 декабря 1991 г., когда была зафиксирована де-юре независимость всех бывших союзных республик.

Хронология перехода к независимости союзных республик бывшего СССР и ее последовательных этапов (провозглашение суверенитета — провозглашение независимости — официальное заявление о выходе из СССР — признание независимости высшим законодательным органом СССР) представлена в табл. 1.

Таблица 1

Хронология принятия деклараций о суверенитете республиками бывшего СССР

Окончание табл. 1

Распад СССР как единого государства с международно-правовой точки зрения был зафиксирован многочисленными правовыми актами, которые можно объединить в следующие основные группы:

• ? акты о провозглашении суверенитета, независимости и выходе из СССР бывших советских союзных республик, принятие ими новых конституций;
• ? акты высших законодательных органов СССР, юридически «оформлявших» распад государства и признание независимости бывших союзных республик от СССР;
• ? акты, оформлявшие международное признание государственного суверенитета бывших союзных республик, включая их членство в ООН и организациях системы ООН;
• ? международные акты, оформившие вопросы правопреемства бывших союзных республик в отношении международных обязательств, материальных и финансовых активов бывшего СССР.

Дата прекращения существования СССР— это одновременно и дата, с которой начинается отсчет хронологии новой геополитической реалии — постсоветского пространства, в котором оказались все получившие суверенитет бывшие советские союзные республики.

Геополитические границы постсоветского пространства проходят по государственной/геополитической границе бывшего СССР. В его состав входят (хотят они того или не хотят) все бывшие советские республики, включая Россию и прибалтийские государства.

Сущностное единство постсоветского пространства, позволяющее говорить о нем как об отдельной, особой геополитической реалии (а не просто как о механической совокупности новых суверенных государств), состоит в следующем.

Тесная экономическая взаимозависимость суверенных участников постсоветского пространства (в большинстве случаев — моноцентри- ческая зависимость от экономики России и экономических связей с ней как наследницей подавляющей части экономического потенциала бывшего СССР). Распад СССР и появление вето исторических границах новых государств сопровождались «разделом» его экономического потенциала «по национально-территориальным квартирам», границы между которыми прошли по советским внутренним административно-территориальным границам. В результате этот единый комплекс оказался разделен между новыми суверенными государствами крайне неравномерно. Основная территориальная, ресурсная, аграрная, промышленная и демографическая база оказалась сосредоточена на территориях России, Украины и Казахстана, в меньшей степени — Азербайджана и Туркмении (страны с крупными запасами нефти и газа). Этим трем республикам досталась и основная часть промышленного и научно-технического потенциала бывшего СССР, который создавался/размешался и развивался в рамках единого государства как единый комплекс, без учета территориального деления. Так, Украине досталась часть общесоюзной транспортной инфраструктуры (неф- те- и газопроводы, стратегические газохранилища, насосные станции, нефтеперерабатывающие заводы), некогда обеспечивавшей выход на внешние рынки нефти и газа, добывавшихся на территории РСФСР. К ней же отошли морские порты, через которые в СССР шли экспортно-импортные поставки товаров, в том числе экспортные и импортные перевозки для предприятий и населения России (включая и критически важный для СССР с конца 1970-х годов импорт зерна). На Украине остался и важнейший «осколок» некогда единого военно- промышленного комплекса бывшего СССР (производство космических ракет в Днепропетровске, украинские авиазаводы КБ Антонова, судостроительные верфи Николаева и Херсона, военно-морские базы и порты Черноморского побережья и т.д.). Волею судьбы, а точнее — волею инициаторов раздела СССР на территории Украины остались Николаевский глиноземный завод и специально построенный «под него» Днепро-Бугский морской порт — стратегический производитель исходного сырья (глинозема) для российских алюминиевых заводов, одних из крупнейших в мире.

К Казахстану «отошли» крупнейшие — мирового значения — месторождения цветных и полиметаллов, урана и золота, угля, а также весомая часть энергетики бывшего СССР.

Белоруссия стала обладательницей части стратегической трубопроводной инфраструктуры (заняв наряду с Украиной позиции «стратегического транзитера» на пути между Россией и Центральной Европой), автодорожной сети, автомобильной промышленности, тракторо- и танкостроения.

Несмотря на то что единый экономический комплекс бывшего СССР оказался «разрезан» национальными границами, а затем таможенными и валютными границами с разной степенью «проницаемости», на постсоветском пространстве объективно продолжают сохраняться экономические и технологические взаимосвязи между его отдельными суверенными субъектами, обусловленные их недавним историческим прошлым, совместным пребыванием в едином экономическом пространстве центрально управляемой народно-хозяйственной системы бывшего СССР.