Мемуары деятелей телевидения как источник знаний его истории
Зло или добро телевидение?». Бытующая иногда такая постановка вопроса меня, человека, отдавшего «проклятому ящику» более пятидесяти лет, искренне удивляет. Я твердо убежден, что телевидение — это добро, ибо оно открывает мир, позволяет людям общаться, дает очень много полезного. Но оно имеет и отрицательные черты. В конце концов, пенициллин, который спас миллионы и миллионы жизней, сейчас, выясняется, приносит вред организму. Значит, надо думать о том, как использовать все-таки все во благо.
В чем беда? Что мы, к сожалению, не анализируем телевидение. Нет научно-исследовательского центра, который занимался бы вопросами изучения телевидения. Трудно представить себе, что есть гигантская отрасль с объемом капиталов, наверное, где-то около 10 миллиардов долларов (так как сейчас все принято мерить деньгами), которая не имеет научно-исследовательской базы!
Интересно, скажем, было бы исследовать документы Центрального комитета КПСС. В свое время, в эпоху вспыхнувшей гласности в 1991-м году, я разбирал документы ЦК. Для меня, конечно, интереснее всего было попасть в сектор телевидения. А потом эти документы закрыли, и больше мы их не видели. А как важно работать с этими документами для воссоздания телевизионной истории!
Мы практически не разбираем архивы микрофонных папок. Гигантские богатства не востребованы. Помню, когда я работал в Архиве народного хозяйства, там практически на всех документах была карточка использования того или иного документа. Когда берешь документ — в карточку сразу записывают, что ты его брат: на всякий случай, вдруг ты что-нибудь не то вычитая. А почти на всех документах, касающихся телевидения, эти карточки были чистые — никто их не брал!
В Гостелерадиофонде России лежат видеовоспоминания ветеранов телевидения. Не востребованы!
Мы не знаем истории, мы не изучаем историю. Я очень внимательно читаю мемуары, потому что это хоть какая-то возможность сохранить историю. Ведь люди, создававшие телевидение, внесшие в его развитие весомый вклад, уходят из жизни с нечеловеческой скоростью.
Но и здесь есть проблема! Когда я читаю воспоминания людей телевидения, подготовленные в форме интервью, вижу, что их зачастую готовят молодые журналисты, которых, как это ни обидно (и, очевидно, их редакции), интересует «жареное», интересует то, что было в первую очередь занимательно, а чаще скандально, но несущественно с точки зрения исторической.
Записывая воспоминания, надо сопоставлять, сравнивать разные взгляды разных людей, разные подходы к тем или иным фактам и событиям истории. Это уже практически научная работа, она требует специальной организации, специальной подготовки журналистов, достаточной их информированности о событиях и о тех людях, к которым идут брать интервью. К сожалению, большинству сегодняшних журналистов люди, к которым они приходят, совершенно неизвестны. Они не знают, с чем связаны их имена в телевизионном мире или телевизионной аудитории, что они могут рассказать, с чем их рассказ можно сопоставить. А сопоставление воспоминаний, точек зрения — это залог интереса, залог научного знания.
К сожалению, история телевидения не писалась, она в значительной мере умалчивалась. Мы можем по пальцам пересчитать людей, которые обладают уникальной информацией. Вот пишут об истории возникновения НТВ. А знает, как возникло НТВ, человек 5-6, из которых двое никогда не расскажут, а остальные — если будут очень сильно спрашивать, но расскажут при условии, что эти воспоминания должны где-то лежать, и храниться, и отстаиваться.
В самом начале, при создании НТВ были Лев Черный, Шамиль Тарпищев и Александр Коржаков. И мы с В. В. Лазуткиным, возглавлявшим тогда Федеральное агентство по телевидению и радиовещанию, ходили и уговаривали высоких начальников, что нельзя у интеллигенции отнимать учебное телевидение.
А возьмите возникновение российского телевидения, 1990-й год. Кто что знает? Тот же Лазуткин, я и еще два человека.
К сожалению, сегодняшнее телевидение, как это ни обидно, — это цитата, это перевод с английского, с американского, а иногда и не знаем с какого! Но ведь было же отечественное телевидение, блистательное телевидение! Не переводное! Конечно, наверное, в силу нашего не очень большого знания того, что творилось на Западе, ведь мы особенно не ездили «по заграницам», языки мы тоже, в общем-то, не очень знали... Но чаще делали лучше. В свое время ведь телевидение делало передачи, которые автоматически становились формой организации досуга. КВН, «Что? Где? Когда?», «А ну-ка, парни!», «А ну-ка, девушки!», — в них же играли по всей стране. Это было!..
Вот, например, мы знаем, что на западном телевидении есть конкурс красоты. Если бы кто-нибудь тогда на нашем телевидении предложил сделать программу конкурса красоты, я думаю, что этот человек проработал бы, возможно, до вечера. Вечером он был бы уже уволен, а на следующее утро, наверное, его пригласили бы на партком разобрать его такие антисоветские планы.
Однако трое красавцев, Марат Гюльбекян, Владимир Шмелев и Владимир Акопов, которые очень любили девушек, страстно хотели сделать передачу, в которой были бы одни девушки. Им было интересно!
Конечно, они знали про западные конкурсы красоты, понимали, что такие конкурсы — очень плохо, что американцы называют их конкурсами мяса. Но очень хотелось сделать что-то свое! И они создали передачу «А ну-ка, девушки!», в которой девушки соревновались в профессии (придумано смешно, интересно), в интеллекте, в танцах — в чем только не состязались!
Борис Соломонович Каплан, по-моему, принимал первую передачу и заставил даже авторов сказать, что победительница — комсомолка. Пришлось прямо уже в смонтированной передаче убрать звук, заверещать: «Комсомолка!» и снова вывести звук. После премьеры в редакцию принесли интервью, опубликованное в одной из центральных газет, где было написано: «Как же так, американцы кроют эту передачу как символ бездуховности, как символ пошлости, а эти умудрились сделать передачу — гимн женщине, где женщина — эталон красоты, обаяния» и так далее.
Мы же это делали, и все эти передачи были невероятно интересны. Практически сохранилось, наверное, очень мало.
В те годы был создан многосерийный документальный фильм «Наша биография», после которого во всех школах стали изучать истории семей. Это стало совершенным открытием. В советское время все же боялись признаться, кто был твой дедушка. Это сегодня у всех дедушки и купцы, и графы, и генералы, и т.д. Правда, непонятно, куда делись дети скотников, сапожников, мастеровых... Все дворяне, как минимум.
Кто сделает сегодня анализ гениальной передачи Владимира Соловьева «Это вы можете»? Гениальнейшая передача о науке и технике, которая собирала рейтинги, я думаю, более высокие, чем трансляция Рождественской ночи. При том что эта трансляция идет по семи каналам, так, конечно, рейтинг будет высоким! Нет, никто не сделает!
Сегодня легко цитировать зарубежное телевидение, легко купить, как сейчас очень модно говорить, «формат». Купить и показать. И перевести, как переводим, скажем, «Прекрасную няню». Мне рассказывали, что сценарий получают из Америки. Его правят, привносят наши некоторые реалии два талантливых человека и отправляют американцам на утверждение. А когда в правленый материал добавляют: «Ой, к нам в гости придет Ярмольник, пусть покажет “цыпленка табака”, американцы присылают запрос: «Ярмольник что — известный кулинар?». Но даже это требует утверждения.
Следовательно, надо все-таки не опираться на американский опыт, а изучать нашу собственную практику. Да, у них блестящее телевидение, очень любопытное, развлекательное. У нас же было — развлекательно- думаюшее телевидение, потому что при всех развлечениях, которые мы делали, это были передачи, заставлявшие думать, а вот этого сегодня никто не изучает.
Мемуары, воспоминания современников того телевидения — это все-таки верхний слой, если можно так сказать. Если же мы хотим получить точную картину отечественной истории телевидения, то следует изучать документы той истории, конкретные телепрограммы, судьбы людей телевидения.
Есть такое понятие: «легенды советского телевидения». Ради интереса я посмотрел в словарях, как там объясняют, что такое «легенда». Так вот, «легенда» — чаще всего это миф. В качестве примера приводятся два: Робин Гуд и Атлантида. Ну, Робин Гудами мы, старшее поколение телевизионщиков, были где-то в конце 1980-х — в начале 1990-х годов. Побыли — и все! Большая же часть нас, тех, кто сегодня еще ходит, чувствуют себя Атлантидой, участниками такого гигантского, могучего телевидения, явления, если хотите, которое, к сожалению, опустилось на дно.
Задача молодой журналистики и задача учебных заведений, задача науки, по-моему, — найти и описать эту телевизионную Атлантиду.
