ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ РАЗВИТИЯ COBPEMEHHOFO ЯЗЫКОЗНАНИЯ
ПАРАДИГМЫ СОВРЕМЕННОЙ НАУКИ О ЯЗЫКЕ
Парадигмы и «научные революции» в лингвистихсе
В новое тысячелетие наука о языке входит с достаточно впечатляющим множеством идей и их решений: зачастую они становятся настолько трудно различимыми, что возникает потребность в осмыслении не только основополагающих постулатов отдельных школ, но и стратегических направлений развития современной лингвистики.
Вплоть до середины XX века языковеды были убеждены в линейном характере развития лингвистических учений. Лингвистические знания, считалось, накапливаются путем постепенного приближения к истинной сущности языка по известному (традиционному) сценарию: обновление и пополнение знаний о языке происходит за счет расширения эмпирической основы исследования. Однако к концу XX века обнаружилось, что кумулятивные представления о характере развития нашей науки не отвечают объективному ходу лингвистического познания. Оно, оказывается, не столь прямолинейно. Скорее, его непреложным законом выступает единство двух противоположных тенденций: рождения новой, более адекватной концепции языка и процесса поступательного развития знаний в рамках данного видения предмета исследования.
Определение стратегии лингвистического поиска тем более необходимо в наше время, когда в экспликации нуждается сам предмет лингвистического поиска. С одной стороны, он традицио- нен: после выхода в свет трудов И.А. Бодуэна де Куртенэ, Л.В. Щербы и Ф. де Соссюра таковым считается язык, с другой стороны, к концу XX века в центре внимания исследователей оказываются его связи и отношения с другими объектами научного познания, такими, как речь, общение, деятельность, психика, культура и этнос. Одни из них связаны с языком генетически, например, речь и общение, другие — по смежности, как пересекающиеся сферы глобального человековедения. Более того, внутри каждого из них существуют разветвления не только различного, но и противоположного характера. Накопление таких противоположностей, как известно из диалектики развития, приводит к кардинальным изменениям в науке. Томас Кун (1977) такие изменения назвал шокирующим словосочетанием «научные революции», а подлежащие заменам феноменологические состояния науки — парадигмами. С легкой руки Т. Куна и термин парадигма, и обозначаемое им понятие получили в современном языкознании достаточно широкое распространение. Понятие научной парадигмы в условиях трудно обозримого множества идей и подходов было призвано выполнить систематизирующую миссию, воссоздать и предсказать металингвистическую устойчивость и изменчивость, показать сложный и многоаспектный процесс смены способов «лингвистического философствования» (А.Л. Факторович). Однако для успешного выполнения этой миссии понятие парадигмы нуждается в устранении неопределенности и в более рельефной делимитации своего понятийного содержания.
В настоящее время недостаточно четко осознается общее и специфическое в содержании таких понятий, как «парадигма», «концепция», «направление», «школа», «теория»».
Общность первых двух понятий обнаруживается в их наиболее принятых дефинициях.
Под научной парадигмой Т. Кун подразумевал «признанные всеми научные достижения, которые в течение определенного времени дают модель постановки проблем и их решений»; они, по его мнению, являются «источником методов, проблемных ситуаций и стандартов решения», принятых учеными на данном этапе развития [Кун Т., 1977: 31]. В современной лингвистике научная парадигма — это господствующая на каждом этапе истории лингвистических учений система воззрений на язык, определяющая предмет и принципы лингвистического исследования в соответствии с культурно-историческим и философским контекстом эпохи.
При всем многообразии лингвистических учений можно выделить три научные парадигмы, определившие собой основные этапы развития мировой лингвистической мысли. Это — лингвистический компаративизм, располагавший особым средством постижения истины — сравнением и принципом исследования, которым являлся историзм. По сути, это была, по определению
А.М. Ломтева, элементно-таксономическая парадигма, поскольку она выявила и классифицировала основные единицы языка и разработала его уровневую модель.
К началу XX века стал очевиден «атомизм» этого подхода к изучению языка: языковые явления исследовались разобщенно, вне закономерных связей одного явления с другим. И, поскольку исходные постулаты такого подхода уже осознавались как неадекватные языковой действительности, пришло время формирования нового лингвистического мировоззрения — системно-структурной парадигмы. Теперь акценты смещаются в сторону выявления всеобщей связи языковых единиц, языка в целом и его отдельных структурных областей. Остовом новой парадигмы служит принцип целостности и системности. В связи с этим утверждается взгляд на язык как строго структурированное и имманентное образование, язык «очищается» от смежных явлений. Основой языкового структурирования служат оппозиции «язык — речь», «парадигматика — синтагматика», «синхрония — диахрония». Однако и эта научная парадигма не смогла до конца преодолеть замкнутости и зашоренности лингвистического поиска, поскольку исключала из поля своего зрения человека.
Устранить этот недостаток была призвана третья парадигма — коммуникативно-прагматическая, объединившая три лингвистические теории: теорию номинации, теорию референции и теорию речевых актов.
В настоящее время наблюдается становление четвертой парадигмы — дискурсивно-когнитивной.
Итак, уже этот короткий обзор позволяет разграничить два смежных понятия — парадигму и концепцию. Лингвистическая парадигма — «исходная концептуальная схема, модель постановки проблем и их решения», а концепция — определенный способ понимания, трактовки явлений, основная точка зрения, руководящая идея для их освещения. Однако данные определения продолжают обсуждаться. Толкования сущности и взаимосвязей этих понятий в современной лингвистической литературе достаточно противоречивы. С одной стороны, концепция (или в данной дефиниции — «концептуальная схема») является основой идентификации парадигмы, а с другой стороны, «парадигма» и «концепция» соотносятся как «общее — частное». Казалось бы, вторая линия их взаимных отношений могла бы поглотить первую: одна из частностей — индентифицирующий признак общего, если бы не амбивалентность концепций, которые способны взаимодействовать и внутри парадигм, и между ними. Так, концепция полевой организации языковых подсистем находит место в самых разных парадигмах — системной, когнитивной и функциональной.
Поскольку понятия парадигмы и концепции обретают в современном языкознании методологическую значимость, важно установить их «горизонтальную» и «вертикальную» сущность.
По горизонтали лингвистические парадигмы характеризуются как развивающиеся сущности. Их линейное движение, видоизменение и преобразование может быть внутренним и внешним. Внутреннее развитие парадигмы стимулируется взаимодействием концепций в рамках одной парадигмы. Внешнее развитие лингвистической мысли связано с взаимодействием интерпарадигмального характера. Здесь должна идти речь о взаимодействии парадигм, олицетворяющих собой разные этапы истории языкознания. Это, как нам представляется, порождает еще одну проблему: кроме гетерогенности парадигм, возникает необходимость ставить и решать вопрос об иерархии интерпарадигмальных отношений. Они могут быть, прежде всего, описаны по двум моделям: с точки зрения их интенсивного и экстенсивного характера. В первом случае речь должна идти об их ядерно-периферийных отношениях, а во втором — об их хронотопических свойствах (о распространении идей той или иной парадигмы в мировой науке о языке и об охвате более или менее длительных периодов истории языкознания).
В статике, т.е. при сохранении баланса между внутренними и внешними стимулами познания языковой действительности, лингвистическая парадигма развивается. Динамический «взрыв», вызываемый асимметрическим ускорением внутрипарадигмальных или интерпарадигмальных изменений, приводит к научным революциям, т.е. замене одной лингвистической парадигмы другой.
По вертикали различимы языковые макропарадигмы и парадигмы-спецификаторы (Ю.И. Сватко). Макропарадигмы, охватывая всю область дисциплинарного знания, выполняют концептуальную функцию и поэтому предстают как внутренние непротиворечивые интерконцептуальные образования. С помощью механизма функционального включения научные макропарадигмы объединяют в себе парадигмы-спецификаторы (микропарадигмы), представляющие собой разные уровни концептуального обобщения дисциплинарного знания. Такая иерархия научных парадигм в языкознании позволяет «примирить» два взаимоисключающих понимания их сущности: однородности и неоднородности элементов структуры лингвистической парадигмы.
