Формирование стратегической идентичности ЕС: постсоветское измерение.

Значение Украины для обеспечения безопасности «западного фланга» постсоветского пространства и ее влияние на перспективы стабилизации и развития региона не менее велики, чем значение России. В этом контексте следует обратить внимание на тот факт, что влияние этих государств на безопасность и стабильность стран ЕС и НАТО непрерывно возрастает.

Проводимая НАТО в отношении постсоветского пространства политика вместо стабилизации Украины фактически усложнила для нее проблему выстраивания конструктивных отношений с Россией. Планы расширения НАТО поставили украинское руководство перед необходимостью осуществления альтернативного выбора. С одной стороны, Украина видела членство в НАТО как фактор стабилизации и прогресса, периодически хотела сама стать ее членом и категорически возражала против «права вето» России в вопросе о расширении Альянса. С другой стороны, Украина опасалась, как выразился украинский министр иностранных дел Г. Удовенко, что по итогам политики НАТО она окажется «в положении “буферной зоны” между двумя военными группировками»⁵³⁰.

Изменение стратегической обстановки в Европе после расширения НАТО и новый этап экономической и политической интеграции, связанный с расширением ЕС, поставили вопрос о формировании европейской идентичности в сфере безопасности и автономной от США роли европейских стран в области ее обеспечения. Уже в Маастрихтском договоре в качестве одного из новых направлений деятельности ЕС был выделен комплекс сотрудничества в вопросах Общей внешней политики и политики в области безопасности (ОВППБ), а также предусматривалось формирование совместной оборонной политики. Речь шла не о создании отдельной и независимой от НАТО структуры, а о придании европейским государствам некоторой автономии в решении собственных проблем безопасности. Тем не менее в силу матери- атьных и концептуальных ограничений самих европейских государств, а также политики США попытки стратегической автономизации ЕС от НАТО и последующего формирования самостоятельных отношений с Россией и Украиной не принесли видимых результатов.

Отсутствие эффективности стремлений ЕС в вопросах формирования стратегической идентичности на практике связано с политической составляющей. После распада биполярной системы у ЕС долгое время не было правового и институционального инструмента для создания возможности обеспечения собственной безопасности на уровне интеграционного объединения. На момент распада СССР формирующимся общим структурам ЕС только предстояло взять на себя ответственность за внешнюю политику и политику в сфере безопасности или объединить силы, потенциально способные послужить им рычагом влияния⁵³¹. Внешняя политика и политика безопасности оставалась монополией отдельных европейских стран, а они на тот момент были поглощены другими, внутренними проблемами ЕС, преимущественно институционального, правового, экономического и гуманитарного характера. Главной проблемой европейской политики было воссоединение Германии, и «очевидные политические риски и финансовые издержки этого воссоединения заставляли многих лидеров сдержанно относиться к идее расширения функций ЕС на оборону, а тем более включения в его состав новых членов»⁵³².

После того как в соответствии с Маастрихтским договором была поставлена цель выработки общей внешней политики, ЕС стал постепенно брать на себя ответственность за внешнюю политику и политику в области безопасности⁵³³. В результате европейские правительства, в том числе таких ключевых государств ЕС, как Франции и Германии, начали передавать полномочия в этой сфере общим органам ЕС с целью разработки программы и основ политики решения проблем безопасности, в том числе и возникающих на постсоветском пространстве⁵³⁴. В запутанном конгломерате институтов, призванных заниматься проблемами стран, лежащих на пространстве восточного соседства Европы, ЕС постепенно занял центральное место.

После вступления в силу Маастрихтского договора новым направлением интеграции в рамках ЕС стало развитие сотрудничества в сфере внешней политики и политики безопасности. Страны ЕС начали согласовывать подходы к проведению потенциальных совместных военных операций. Снова возник интерес к ЗЕС, который после подписания Маастрихтского договора должен был стать для ЕС главным инструментом координации политики в сфере безопасности.

В рамках формирующейся ОВППБ отношения ЕС с Россией и Украиной складывались медленно. ЕС, занятый формированием рамок военного сотрудничества, с трудом находил ресурсы для включения в свою политику стран постсоветского пространства. Сначала Россия восприняла появление в Европе новых военных структур с подозрением. В итоге решающим фактором диалога обеих сторон стала близость подходов России и ЕС к важнейшим проблемам безопасности в Европе⁵³⁵. В свою очередь в политике Украины произошло изменение стратегического курса. В 1997 г. Л. Кучма заявил о намерении страны добиваться ассоциированного членства в ЕС и ЗЕС, настаивая на том, что «мы должны избежать такого положения, когда расширенные ЕС и ЗЕС хотя бы на короткое время обозначат восточную границу новой

Европы»⁵³⁶. В то же время высокий представитель по вопросам ОВППБ ЕС X. Солана был официально назначен по совместительству генеральным секретарем ЗЕС, что означало организационное сращивание ЕС и ЗЕС.

Итогом этих перемен стало принятие в декабре 2003 г., через пять лет после саммита в Сен-Мало, Европейской стратегии безопасности (ЕСБ)⁵³⁷, которая стала главной концептуальной основой ОВППБО. Ее теоретической основой является стремление к многополярности устройства современного мира. Документ подчеркивает, что ЕС должен сохраниться в качестве одного из его основных полюсов. В ЕСБ указаны пять ключевых угроз безопасности ЕС: терроризм, распространение оружия массового уничтожения, региональные конфликты, недееспособные государства и организованная преступность. Именно на противодействие этим угрозам нацелены принципы и инструменты ОВППБО, в том числе и в отношении стран постсоветского пространства. Особое внимание в ЕСБ было уделено трем группам «стратегических целей» ЕС. Первая включает противодействие угрозам и их нейтрализацию. Вторая, особенно важная в контексте отношений с Россией и Украиной, предполагает создание вокруг ЕС пояса дружественных соседей, а также сотрудничество с международными организациями и со странами-партнерами. Третья касается взаимодействия с ООН и Советом Безопасности, который в понимании ЕС «несет первостепенную ответственность за поддержание международного мира и безопасности»⁵³⁸. Такой подход потенциально создает дополнительные возможности координирования позиций ЕС и России в области формирования европейской архитектуры безопасности.