Информационная борьба с терроризмом как антикризисная стратегия

Особой кризисной угрозой, постоянно продуцирующей чрезвычайные ситуации, стало сегодня для России и всего мира распространение терроризма. Связанные с этим последствия и заставляют включить данную проблематику в настоящую книгу.

В результате реального или потенциального террористического акта возникают (могут возникнуть) такие ЧС, как взрыв, пожар, другая авария, повлекшая уничтожение или повреждение объектов промышленной или жилищной инфраструктуры, транспортных средств; ранение, смерть, отравление, угроза здоровью и имуществу государственных, общественных деятелей, представителей национальных, религиозных или иных групп населения; наступление других опасных последствий.

Антикризисные коммуникационные технологии по отношению к данным ЧС в целом соотносятся с теми принципами, которые описывались выше. Но есть и существенный дополнительный аспект. Причины этих ЧС — отнюдь не природные или техногенные; они лежат в социально-политической и духовно-идеологической сфере. Следовательно, и средства профилактики, нейтрализации, оптимизации терроризма должны быть соответствующими;

• — с одной стороны, это работа по решению социальных проблем населения, повышению уровня и качества жизни людей, борьба с безработицей и нищетой, устранение социальной несправедливости; принятие управленческих решений в контексте безопасности;
• — с другой стороны — меры по формированию и продвижению специальной антитеррористической идеологии.

Именно эта вторая часть и станет предметом нашего рассмотрения. Если исходить из трактовки, закрепленной в Федеральном законе «О противодействии терроризму» № 35-ФЗ,

«терроризм — идеология насилия и практика воздействия на принятие решения органами государственной власти, органами местного самоуправления или международными организациями, связанные с устрашением населения и/или иными формами противоправных насильственных действий», то становится очевидным, что подобной идеологии должна противостоять другая идеология — антитеррористическая. Соответственно, антитеррористическую идеологию мы предлагаем понимать как идеологию миролюбия и толерантности на основе общероссийской гражданской идентичности, предполагающую воспитание граждан, всех групп населения и всех организаций в духе недопущения и неприятия теории и практики нарушения общественной безопасности, воздействия на принятие решений органами государственной власти, органами местного самоуправления или международными организациями, связанных с устрашением населения и/или иными формами противоправных насильственных действий.

Поскольку мы говорим о мерах информационно-пропагандистского характера, направленных на формирование антитеррористической идеологии, то должны начать с особенностей эффективного функционирования таких мер в современном информационном пространстве.

Ряд исследователей информационно-коммуникативных процессов отмечают, что по мере увеличения информационного потока уровень эффективности воздействия на персону и целевые группы реальной (позиционированной по факту) информации и информации виртуальной (позиционированной по смыслу) меняется в пользу последней. Связано это с тем, что при постоянном и колоссальном росте информационного потока потребитель в большинстве случаев не может самостоятельно синтезировать огромное количество различных информационных сообщений вокруг одного и того же события и выйти на «рациональные выводы по факту». Он начинает искать простые и понятные подсказки, которыми становятся «виртуальные выводы по смыслу».

Отсюда задача специалиста, работающего с информацией (сотрудника ведомственного информационного подразделения, независимой PR-структуры, журналиста), — преобразовывать в ходе каждого информационного повода/проекта «простой» (фиксирующий факты) информационный поток в поток «сложный» (интерпретирующий факты и производящий смыслы). Именно смысловое (а не фактографическое) позиционирование формирует уровень оптимального поведения потребителя информации, опережает существующую реальность и позволяет определить контуры оптимального будущего.

Так, обычный человек далеко не всегда имеет возможность разобраться, справедливы или нет действия военных, полиции в Чечне, Ингушетии, Дагестане. Он получает массу разнообразной информации из самых разных источников. Отсюда задача — поднять его восприятие на актуальный уровень осмысления. Потому что, если он придерживается гипотезы, например, о «притеснении свободолюбивых чеченцев» или о «марионеточном режиме», то все действия российской власти на Северном Кавказе будут несправедливыми и не столько антикризисными, сколько стимулирующими кризис.

Если же он разделяет гипотезу, скажем, о «сдерживающей миротворческой миссии» и о «наведении порядка самими чеченцами», то может признать справедливость любых действий, даже не совсем нравственных, но лежащих в антикризисном русле. Практическое решение принимается за пределами реального объекта.

Г. Почепцов пишет: «Практически все идеологии, религии, национальные картины мира опираются на категории справедливости, правильности, чести, стыда и т.д. Это общие категории, под которые мы затем в состоянии подвести те или иные поступки. Таким образом, здесь управление будущим заключается в удержании определенной картины мира, которая позволяет генерировать только очень четкий список поступков. При восприятии целевыми аудиториями подобная картина мира выступает в роли фильтра, отвергая ряд ситуаций в качестве случайных» [ 10].

Сделаем некоторые обобщения. Ориентиром для антикризисных коммуникационных действий всех специалистов, связанных с производством и распространением информации, должен стать

информационный эталон — руководство для составления и оценки текстов для массового воздействия; перечень мотивирующих посланий, транслируемый с помощью СМИ; динамический набор блоков информации, знакомство с которыми способствует привлечению различных категорий граждан к актуальной деятельности.

Информационный эталон состоит в свою очередь из положительного информационного эталона (о чем и как можно и нужно говорить) и отрицательного информационного эталона (о чем нельзя рассказывать или можно рассказывать в соответствующей интерпретации).

Эталон опирается на законы виртуального смыслового позиционирования, которые Г. Почепцов обозначает так:

• — закон гиперболизации: любое качество в виртуальном мире усиливается. Другими словами, и позитивные, и негативные характеристики должны быть заведомо преувеличены;
• — происходит выбор из нескольких характеристик одной, которая становится преобладающей, все остальные вычеркиваются. Иными словами, если террорист — негодяй, он должен быть негодяем во всем;
• — на первое место выходит не степень соответствия объекта реальному миру, а степень соответствия миру виртуальному. Это не означает лжи, это означает, что приводимые факты должны соответствовать декларируемому смыслу;
• — нейтрализация с помощью виртуальности реальности. Виртуальность работает с «пустыми местами», куда каждый может вставить то, что ему хочется. Получается, что при отсутствии (непроясненности) фактов мы должны использовать версии (гипотезы, предположения);
• — виртуальность всегда публична. Значит, смыслообразующие конструкции предназначены не для «штабного», а для массового использования;
• — приоритеты виртуального пространства не совпадают с приоритетами реальности. Это позволяет выигрывать в пространстве виртуальности тогда, когда намечается проигрыш в пространстве реальности. Построить оптимальное будущее в сознании потребителя информации затруднительно с помощью описания прецедентов современной действительности — требуется описывать желаемое и правдоподобное будущее;
• — еще один важный вывод: зачастую опасно не только увлечение «приземленной» реальностью, но и другое: опасен переход из зоны виртуальности в зону реальности, т.е. отрыв от смысла в сторону факта.

Общее резюме: без победы на виртуальном фронте невозможно достичь победы на фронте реальности. Создатели виртуальной оболочки столь же важны, как и творцы реальности. И чем больший объем трансформации реального мира ожидается, тем больший объем виртуальной интервенции должен иметь место [11].

Проследим технологию формирования информационного эталона в процессе государственной кампании по противодействию террористической деятельности.

Первый блок позиций информационного эталона прямо вытекает из законодательства, и в первую очередь — применительно к указанной кампании — из Федерального закона «О противодействии терроризму» от 06.03.2006г. № 35-Ф'З. Так, в ст. 2 Закона говорится о том, что «противодействие терроризму в Российской Федерации основывается на следующих основных принципах:

<...>

4) неотвратимость наказания за осуществление террористической деятельности;

<...>

• 10) конфиденциальность сведений о специальных средствах, технических приемах, тактике осуществления мероприятий по борьбе с терроризмом, а также о составе их участников;
• 11) недопустимость политических уступок террористам».

Эти позиции вместе с примерами их соблюдения должны на безусловном уровне продвигаться в материалах средств массовой информации — причем не только как определенные юридически и желаемые, а как реально существующие, с соответствующими фактографическими иллюстрациями.

В статье 20 Закона перечисляются категории лиц, участвующих в борьбе с терроризмом, подлежащие правовой и социальной защите. К указанным лицам относятся:

«1) военнослужащие, сотрудники и специалисты федеральных органов исполнительной власти и иных государственных органов, осуществляющих борьбу с терроризмом;

• 2) лица, содействующие на постоянной или временной основе федеральным органам исполнительной власти, осуществляющим борьбу с терроризмом, в выявлении, предупреждении, пресечении, раскрытии и расследовании террористических актов и минимизации их последствий;
• 3) члены семей лиц, указанных в пунктах 1 и 2 настоящей части, если необходимость в обеспечении их защиты вызвана участием указанных лиц в борьбе с терроризмом».

Соответственно, СМИ должны рассказывать о том, что борьба с терроризмом — не просто предмет гражданской доблести, но деятельность, поощряемая, защищаемая и вознаграждаемая (ст. 25) государством.

Более того, в ст. 21 Закона декларируется «возмещение вреда лицам, участвующим в борьбе с терроризмом». И наоборот, в ст. 22, обращенной уже к террористам, фиксируется, что «лишение жизни лица, совершающего террористический акт, а также причинение вреда здоровью или имуществу такого лица либо иным охраняемым законом интересам личности, общества или государства при пресечении террористического акта либо осуществлении иных мероприятий по борьбе с терроризмом действиями, предписываемыми или разрешенными законодательством Российской Федерации, являются правомерными».

Понятно, что не только законодательство может быть ориентиром для формирования информационного эталона. Ситуация с проблемами терроризма зачастую меняется очень динамично, и в такие моменты готовятся и транслируются руководством страны довольно четкие тезисы, которые мы называем здесь нормативными указаниями. Это второй блок позиций информационного эталона. Разумеется, они не противоречат законодательству, однако конкретизируют и актуализируют те или иные понятия.

Интересно, например, выступление Д. Медведева 1 апреля 2010 г. (в тот период — президент России) на совещании в Махачкале, куда он приехал на следующий день после совершения теракта в Кизляре. Президент обозначил пять основных компонентов борьбы с терроризмом на Северном Кавказе, в числе которых (см. сообщения РИА «Новости» от 1 апреля 2010 г.):

• — укреплять правоохранительные органы, МВД, ФСБ, суды,
• — наносить острые кинжальные удары по террористам, уничтожать их и их пристанище;
• — помогать тем, кто решил порвать с бандитами;
• — развивать экономику, образование, культуру;
• — укреплять нравственную и духовную составляющую.

Такого рода указания, сделанные на основе предшествующих аналитических разработок, должны учитываться при разработке (дополнении, коррекции) информационного эталона.

Третий блок информационного эталона — позиции, вытекающие из этических кодексов антитеррористической направленности. В любой отрасли существенное число поведенческих позиций, выходящих за рамки законодательства, регулируется документами, которые вырабатывают сами профессиональные сообщества. Это конвенции, хартии, правила, обращения, заявления и т.п. В совокупности такого рода документы принято называть кодексами профессионального поведения, или этическими кодексами.

В числе актуальных документов такого рода в нашем примере следует упомянуть «Антитеррористическую конвенцию (правила поведения СМИ в случаях террористического акта и контртеррористической операции)», принятую Индустриальным комитетом СМИ 8 апреля 2003 г.

В числе позиций, определяющих безусловные принципы информационного поведения, в конвенции зафиксированы следующие:

«<...>

2. В случае получения информации о готовящемся теракте или

о его начале до обнародования данной информации журналист

обязан сообщить ее руководству своего СМИ.

<...>

• 5. СМИ не должны:
  • — брать у террористов интервью по своей инициативе во время теракта, кроме как по просьбе или с санкции Оперативного штаба;
  • — предоставлять террористам возможность выйти в прямой эфир без предварительных консультаций с Оперативным штабом;
  • — самостоятельно брать на себя роль посредника (за исключением случаев, когда это санкционировано и сделано по просьбе Оперативного штаба); если представитель СМИ оказался в числе переговорщиков, он должен воздерживаться от собственных публикаций до разрешения кризиса;
  • — ...оскорблять и унижать террористов, в руках которых жизнь заложников.
• 6. СМИ должны:
  • — помнить, что прямой теле- и радиоэфир может использоваться террористами для передачи условных сигналов сообщникам в других местах;
  • — избегать детальных подробностей о действиях профессионалов, занятых спасением людей;
  • — ...избегать излишнего натурализма при показе места события и его участников, с уважением относиться к нравственным, национальным и религиозным чувствам своей аудитории;
  • — быть внимательным к употреблению тех или иных терминов в освещении событий; нельзя идти на поводу у террористов, использующих выгодные для себя самоназвания;
  • — отдавать себе отчет в том, что заложники террористов являются и заложниками ситуации, в определенный момент превращающимися в инструмент давления на общественное мнение;
  • — избегать идентификации родственников и друзей заложников и потенциальных жертв без их согласия.
• 7. Освешая теракты и антитеррористические операции, нужно также:
  • — ...учитывать, что мировое сообщество отвергает связь терроризма с какой-либо конкретной религией, расой или национальностью;
  • — понимать, что информационные сообщения не должны содержать сведения, которые могли бы способствовать усилению позиций террористов, например выступления в поддержку их требований».

Важно заметить, что, с одной стороны, конвенция указывает на жесткость, обязательность правил, отмечая, что «исключения из данных правил возможны только во имя сохранения жизни людей по согласованию с Оперативным штабом».

С другой стороны, декларируется, что «СМИ имеют право и обязаны содействовать открытому обсуждению проблемы терроризма, информировать общество о ходе контртеррористических операций, проводить расследования, сообщать людям информацию о реальных проблемах и конфликтах»; выражается уверенность в том. что «угроза терроризма не должна использоваться как повод и оправдание для введения ограничений в отношении прав на свободу мнений и средств массовой информации».

Четвертый блок позиций информационного эталона — терминологический аппарат (применительно к нашему случаю — антитеррористи- ческих материалов).

Вот как, например, описывала в 2008 г. «Новая газета» в статье «За умы и сердца террористов. Как в России и на Западе организована идеологическая борьба с потенциальными боевиками» лексические наработки Национального контртеррористического центра США:

«В США в этой сфере действуют несколько структур. В разведывательном сообществе за борьбу с идеологией отвечает National Counterterrorism Center (NCTC), где это называется «стратегическими операциями против терроризма». Сотрудники именно этого центра в мае спустили директиву в посольства США, согласно которой дипломатам запрещается применять термин «исламские» или «мусульманские» по отношению к группировкам, связанным с «Ать-Каидой». Кроме того, террористов теперь нельзя называть «джихадистами» или «моджахедами». Вместо этого надо говорить «террорист» или «тоталитарист» (поскольку, по мнению NCTC, «Ать-Каида» стремится создать «глобальное тоталитарное государство»). Для описания идеологии «Ать-Каиды» следует использовать термин

«такфиризм». Это известное только в кругах исламоведов понятие означает радикальное течение в исламе, которое позволяет считать мусульман с другой точкой зрения такфирами, т.е. неверными».

Продуцировались и собственные «информационные эталоны» в виде удачных выдержек из СМИ, которые рекомендовалось использовать в качестве образцов. Вот как выглядит такая подборка на сайте библиотеки американского Института оценки и развития [12].