Опыт последовательного сочетания качественной и количественной методологий для анализа представленности смыслов свободы в индивидуальном сознании жителей области

Индивидуальная свобода в контексте социальной адаптации.

Ранее я уже говорила об одном из основных элементов нашего методологического подхода - выделении интегральной адаптиро- ванности как своего рода итогового результата «вписывания» индивидов в различные «секторы» постсоветского социального пространства. Этот теоретический конструкт в наших исследованиях лись востребованными, нашли себе применение в социально- экономической сфере.

268

эмпирически интерпретировался через показатель «социальное самочувствие», который в свою очередь также был сложным социальным признаком и операционализировался через ряд простых¹. Социальное самочувствие в этом контексте выступает обобщенным определением индивидом своей социальной ситуации, своебразной индивидуальной результативностью кардинальных общественных преобразований". Анализ социального самочувствия населения Самарской области, проведенный нами, и прежде всего выделение значительной социальной группы с «плохим» и «средним» (так себе) социальным самочувствием', так же, как и целый ряд других социологических исследований, фиксирующих неприятие реформ значительной частью населения страны [61]; [62]; [63] (правда, в последние годы эта часть несколько сокращается) позволил, выдвинуть гипотезу, объясняющую такую ситуацию.

На мой взгляд, в самом общем виде она может быть сформулирована как несоответствие потребностей и запросов значительных социальных групп населения страны целям реформирования общественных отношений в нашей стране, а также конкретной практике их реализации. Понятно, что такая постановка вопроса — предельно широкая, здесь возможный полигон для огромного числа эмпирических исследований, предметы которых могли бы «высвечивать» разные грани этой проблемы. Одна из них, ставшая отправной точкой автономного исследования, осуществленного в 2001 г., а также исследования 2003 г. в рамках мониторинга (точнее той его части, которая касалась анализа свободы), — это несоответствие смыслов свободы в индивидуальном сознаниии россиян — «жертв рисков» и «производителей рисков», в терминологии О. Яницкого [64, с.54],

В наших исследованиях это были следующие признаки: субъективная оценка человеком собственного положения в новых условиях; самооценка своей адаптированности; уровень удовлетворенности жизнью в целом.

“ Следует сказать, что сходная идея интегрального восприятия индивидом происходящих в российском обществе социальных изменений есть и в работе Н.Ф. Наумовой «Рецидивирующая модернизация в России: беда, вина, ресурс человечества?». Правда, в качестве эмпирического индикатора такого восприятия Н.Ф. Наумова рассматривает другой признак - доверие к социальным институтам [30, с. 117].

По данным нашего исследования 2003 года, удельный вес группы с плохим социальным самочувствием составил 19,5%, с самочувствием «так себе» - 20,7%.

если под риском здесь понимать кардинальное преобразование общественных отношений «сверху» в современной России.

В самом деле, стержневым смыслом, основополагающей идеей осуществляемых в современной России преобразований было провозглашено обретение людьми, как казалось, витально необходимой Свободы, переход к «более свободному и процветающему обществу», где было бы больше возможностей для развития личности по законам ее собственной жизнедеятельности». При этом свобода человека соответственно и закладывалась в основных нормативных документах страны, и понималась прежде всего как западная, либерально-демократическая свобода: экономическая и политическая. Вместе с тем, я полагаю, что существует разрыв между значениями либерально-демократической модели свободы, которая была «дана» народу, и теми ее типическими смыслами, которые характерны для массового сознания россиян. Кроме того, я полагаю, что существует разрыв между свободой как одной из главных целей преобразования общественных отношений и реальной ее значимостью в ценностном сознании россиян. Предположительно именно это несоответствие (наряду, конечно, с другими) продуцирует неприятие частью нашего населения «эпохи реформ», окрашивая ее восприятие в мрачные, а порой и трагические тона.

Такой фокус исследовательского интереса обусловил и постановку соответствующих исследовательских вопросов: каковы рефлексивные смыслы свободы, их представленность в сознании различных социальных групп российского общества? Каково место свободы в системе ценностных ориентаций людей? Стало ли с точки зрения россиян российское общество более свободным? Что сегодня выступает ограничителями свободы? Чувствуют ли себя наши сограждане свободными или нет, и почему это происходит?

К сожалению, размеры книги нс позволяют в полной мере представить аналитическую информацию, соответствующую всем этим исследовательским вопросам, тем более, что часть их достаточно подробно описана в статье по итогам исследования [65, с. 17— 25]. В то же время на первом, самом важном, па мои взгляд, остановлюсь подробнее. Итак, наше исследование с точки зрения логики его организации представляло собой последовательное сочетание качественного (2001 г.) и классического (2003 г.) этапов. Цель качественного этапа состояла в описании спектра типичных смыслов свободы, представленных в индивидуальном сознаниии жителей Самарской области. Цель классического этапа - анализ уровня представленности этих смыслов в социальных группах населения области.

Качественный этап исследования. Выбор качественной методологии на первом этапе исследования обусловлен прагматическими соображениями и прежде всего - отсутствием теоретической концепции, которая бы описывала смыслы свободы в переходном российском обществе, их структуру, типологию. Следует сказать также, что в российской социологии практически нет и серьезных попыток эмпирически изучить эту ценность - исключение составляет лишь работа М. Шабановой [66], с ее акцентом на «неправовой свободе» как одном из распространенных смыслов свободы в трансформирующемся российском обществе и работа А.Б. Фенько, где свобода рассматривается как ключевой культурный символ, как «архетип», содержание которого определяется «коллективным бессознательным» того или иного народа [67, с.33-45].

На этом этапе исследования (2001 г.) для описания спектра личностных смыслов свободы были использованы две процедуры', методика неоконченного предлоэ/сения как вариант проективной техники (анкетный опрос) [68] и глубинное интервью. В рамках методики неоконченных предложений информантам предлагалось закончить ряд следующих предложений: «Свобода для меня — это...», «Свободным человеком я называю...», «Я не могу назвать свободным человеком того...», «Важнее всего для свободного человека...», «Свободные люди делятся на ...». Глубинное интервью включало в себя ряд открытых вопросов, играющих дополнительную, уточняющую роль¹. На этом качественном этапе было опрошено 60 человек: три группы по 20 человек каждая, отобранные методом целевого отбора'. ^{[1] [2]}

В целом, все многообразие смыслов, полученных на этом этапе исследования, было сгруппировано в четыре смысловых блока:

• 1. Социально неограниченные смыслы свободы. В этот смысловой блок вошли элементы, содержащие смыслы свободы, которые, во-первых, предполагают отсутствие ограничений, а во- вторых, преимущественно личностно ориентированны. К этому блоку относятся следующие группы смыслов:
  • • Свобода как беспрепятственная реализация своей воли, как возможность действовать, поступать по своему усмотрению, без каких-либо препятствий: «захотел—сделал», «могу делать, все, что хочу, считаю нужным», «могу поступать, как хочется, даже вопреки законам».
  • • Свобода как политическая свобода: свобода слова, печати, собраний, совести, выбора т. д.
  • • Свобода как независимость. Сюда включены смыслы, предполагающие отсутствие любых ограничений, зависимостей: свобода — это «отсутствие ограничений», «независимость от людей и обстоятельств», «когда тебя не ставят в определенные рамки», «никому ничего не должен»; свободный человек - тот, «для кого не играет роль мнение окружающих», «ему не перед кем отчитываться», «не подчиняется чужим идеям», «обладает умением отстаивать свою свободу».
  • • Свобода как самостоятельность. Здесь под свободой понимается способность действовать по собственной инициативе, на основе собственных сил: «возможность самому принимать решение», «самому делать выбор»', свободный человек — «сам себе голова», «может разобраться в своей жизни, самостоятельно решить свои проблемы».
  • • Свобода как самореализация. В этом элементе собраны обоснования, раскрывающие смысл свободы через возможность «реализовать свои способности, э/селания, мечты», «жить в полную силу», «проявлять свою уникальность».
  • • Свобода сознательная. Смыслы, включенные в данную группу, предполагают рационализм, контроль и ответственность за свои собственные поступки. Поведение свободного человека здесь тесно связывается со «степенью осознания социальных структур, схемы своей жизни». Свободный человек здесь «не машинально живет, как белка в колесе»', он тот, «кто контролирует свои действия и несет полную от-

получить предельно возможный спектр личностных смыслов свободы жителей области.

272

ветственность перед самим собой», «может логично объяснить свои решения», «полностью владеет собой». Несвободный человек «не может обуздать свои капризы, прихоти»,«находится в плену своих желаний».

• • Свобода «внутренняя». В этот элемент включены смыслы свободы прежде всего как субъективного ее переживания. Свобода здесь - это «благость души», «легкость», «счастье», «чувство раскрепощенности», «жизнерадостность», «блаженство». По мнению тех, кто наделяет свободу этим смыслом, в свободе «главное - внутреннее самоощущение, иначе нет кайфа», «чтоб душа раскрывалась».
• • Свобода как «реализм». Свобода в этой группе смыслов выступает «как честность перед самим собой», «способность правильно оценить свои возможности», «неприрымостъ к недостаткам в себе и других» «принятие своих недостатков», «понимание неиллюзорности своей свободы».
• • Свобода как «сила». Здесь описывается образ свободного человека как того, кто обладает «силой воли», «характера», «он уверен в себе», «не имеет страха перед завтрашним днем», «не испуган жизнью», «не падает духом под ударами судьбы», «борется за свою свободу».
• • Свобода как произвол. Характеризует отрицательное отношение к «безграничной» свободе. Свобода здесь выступает как «беспредел», как «вседозволенность», «безответственность», «беззаконие»,«халатность».
• 2. Социально ограниченные смыслы свободы. В этот блок вошли элементы, включающие в личностно ориентированные смыслы свободы те или иные ограничения, препятствия человеческому усмотрению, поведению, выбору. В качестве таких ограничений выступают:
  • • Интересы, свобода другого: «свобода — это возможность делать то, что хочешь, не ущемляя и не принося при этом вреда другим», «свободный человек соблюдает право других на такую Dice свободу», «уважает свободу другого», «отличается терпимостью к другой точке зрения», «живет сам и дает жить другим».
  • • Этические рамки: свобода «включает моральные принципы», «мораль, нравственность, принципы входят в сущность человека», свобода — это «незапачканная совесть», «это весь мир, захотела - сделала, но в пределах разумного», «моральная устойчивость».
  • • Нормы закона: свобода - это «возможность делать все, что не запрещено законом», «необходимость следовать в своем поведении законам государства», «нарушитель закона — не свободный, о социально опасный человеку>.
• 3. Социстальная свобода. В этот блок были отнесены социальные характеристики свободы, элементы, описывающие социальные условия сто существования:
  • • Свобода как порядок. Сюда были причисленны смыслы, характеризующие свободу как упорядоченный социум, где каждый занимается и отвечает за свое собственное дело: свобода, «чтобы кто-то за что-то отвечал», «сейчас каждый делает, что хочет и никто ни за что не отвечает», «лучше пусть будет порядок, но не свобода», «к свободе стремились, когда делали общее дело, а сейчас каждый себе и в стране бардак, балаган».
  • • Свобода как независимость от государства (государственного произвола). Свобода — это «возможность прийти в любое место и любому начальству сказать всю правд)’», «от- сутствие государственного вмешательства в мою жизнь?», «в нашем государстве невозможна свобода — везде одни лагеря, начиная с пионерских», «зависим от вышестоящих. Хотя должно быть наоборотвыбираем на свою голову».
  • • Свобода как правообеспеченностъ, правовая защищенность. «Россия — не свободная страна, нас ущемляют

права человека», «для обеспечения свободы нужны законы», «прописанные в законодательстве права не должны ущемляться».

• • Свобода «формально-правовая». Описывает свободу через ее формализацию, законодательное закрепление: «я свободен — у меня теперь много прав», «теперь я стал более свободным, по более бедным», «ушли запреты, теперь демократия — все разрешено?».
• • Свобода как отсутствие физической, насильственной связанности человека, непосредственного принуждения по отношению к нему: «свобода, свобода, когда не сидишь в тюрьме», «не рабство», «воля» и т.д.
• • Прочие характеристики социальной свободы: равенство («равные условия для всех», «равные для всех законы от президента до уборщицы», «ликвидация разделения людей по расе, национальности»), нужность, причастность обществу и государству, наличие реализуемых, поддерживаемых в обществе моральных ценностей, культуры, стабильность, мир, адекватная оценка своих способностей (со стороны общества, государства).

• [1] Это были вопросы: «Чувствуете ли Вы себя свободным человеком?», « Объясните, пожалуйста, почему Вы чувствуете себя свободным ( или несвободным) человеком», «Если Вы чувствуете себянесвободным человеком, то что ограничивает Вашу свободу сегодня?», «Чувствовали ли Вы себя свободным ( или несвободным) доначала перестройки?», «Почему Вы чувствовали себя свободным?» или «Что ограничивало Вашу свободу тогда, если вы чувствовали себя несвободным?».
• [2] Критерием целевого отбора выступал возраст информантов: первая группа представлена молодежью 18—25 лет; вторая — нашимисогражданами зрелого возраста 35-45 лет; третья - пожилымилюдьми старше 65 лет. Выбор именно этих возрастных групп, различающихся прежде всего условиями социализации, а значит, ииерархией ценностных ориентаций и личностных смыслов тех илииных социальных феноменов, на мой взгляд, давал возможность 271