Повышение конкурентоспособности сельской молодежи на рынке труда

Реформирование системы аграрного образования для повышения молодежного кадрового потенциала

Ввиду отсутствия квалификации и опыта молодежь традиционно рассматривается в качестве одной из социально уязвимых групп населения, не выдерживающей жесткой конкуренции на рынке труда с более опытными и квалифицированными работниками. Закон «О занятости населения в Российской Федерации» в редакции от 15 июля 1992 г. рассматривал молодежь как категорию граждан, особо нуждающихся в социальной защите и испытывающих трудности в поиске работы и предусматривал дополнительные гарантии занятости для молодежи в виде создания дополнительных рабочих мест и специализированных предприятий, организации обучения по специальным программам. Закон «О занятости населения в Российской Федерации» в редакции 1996 г. уже не упоминает о молодежи в целом как о социально уязвимой группе населения, а говорит лишь о впервые вступающих на рынок труда в возрасте до 18 лет. В соответствии с Трудовым кодексом Российской Федерации лишь регламентируется механизм использования работников в возрасте до 18 лет.

Совершенно очевидно, что уровень получаемого образования является основным фактором, определяющим вхождение на первичный рынок труда и последующее положение на нем. В России в

2001г. в числе молодежи, относимой к разряду безработной, доля лиц со средним профессиональным образованием составляла 25,2%, со средним общим - 33,3%, с высшим - лишь 11,1%. Однако статистические данные свидетельствуют, что растет процент безработной молодежи, имеющей высшее профессиональное образование.

В последние годы на фоне увеличения числа занятых в промышленности, строительстве и других отраслях экономики России наметился устойчивый рост выпуска специалистов высшего профессионального образования. Среди выпускников учреждений начального профессионального образования увеличивается занятость на предприятиях сферы услуг и строительства. В то же время, основываясь на данных социологических исследований, проводимых Центром социологии молодежи ИСПИ РАН с 1990 по 2009 гг., отсев из сельской средней школы исчисляется тысячами. Еще больше молодых людей не имеют возможности продолжать свое образование в средней и высшей школе. Наметилась крайне негативная тенденция роста численности молодежи призывного возраста, не имеющей даже начального образования. На основе анализа статистических данных выявлена тенденция увеличения числа абитуриентов, зачисленных на первый курс в высшие учебные заведения в 2000-2009гг. Это обусловлено с точки зрения количественных показателей абсолютным увеличением численности студенческого контингента, введением новых специальностей, в том числе на договорной основе, с точки зрения качественных показателей - дифференциацией услуг, предлагаемых образовательным комплексом для удовлетворения различных потребностей выпускников школ, связанных с приобретением образования технического и гуманитарного профиля. Объективной основой послужил Федеральный закон «Об образовании», который расширил правовую базу для введения новых специальностей в учебных заведениях, тем самым, удовлетворяя спрос нуждающихся в получении той или иной профессии, востребованной на рынке труда.

Образование - инвестиции в человеческий капитал, в развитие кадрового потенциала. Существенный вклад в разработку основ теории человеческого капитала внес известный американский экономист, лауреат Нобелевской премии Т. Шульц, а базовая теоретическая модель предоставлена в книге Г. Беккера «Человеческий капитал». Следуя данной теории, в большинстве развитых стран обучению кадров и развитию квалификации в процессе трудовой деятельности придается огромное значение, бизнес тратит на это значительные средства. В среднем в 80-е годы эти суммы составляли 3-4 % от ежегодного оборота фирм. Наблюдаемый в западных странах в 80-90-х годах рост норм отдачи от инвестиций в образование, как правило, объяснялся увеличением спроса на хорошо подготовленную и обученную рабочую силу. Причем, по оценкам консалтинговой компании «Watson Wyatt», базирующейся на исследованиях в этой области, человеческий капитал действительно влияет на стоимость акций компании [23]. Однако это объяснение не отражает сложившееся положение в современной российской экономике, где спрос на квалифицированную рабочую силу уменьшается относительно спроса на неквалифицированную, что свидетельствует о глубоких диспропорциях структуры предлагаемых навыков и умений и структуры спроса на них.

Российские аграрные предприятия в отличие от японских предпочитают получать уже «готовую» рабочую силу и тратят на повышение ее квалификации много меньше, чем ведущие конкуренты (0,5-0,7 % от выплаченной заработной платы), со стороны же самих рабочих отмечается значительно меньше инициативы и потребности в обучении, чем у японцев. Периодичность повышения квалификации персонала подавляющего большинства категорий составляет в среднем по России 7-8 лет, а для рабочих - 13-15 лет, тогда как в странах Западной Европы и Японии - соответственно 3-5 и 3-6 лет.

В современной экономике труда выделяют две модели использования рабочей силы:

> рыночно ориентированная модель соответствует классической парадигме и предполагает следующее: большая текучесть кадров и развитый рынок рабочей силы; квалификация является индивидуальной собственностью и объектом рыночной торговли; обучение рассматривается как альтернатива в использовании рабочей силы; менеджмент в целом негативно относится к внутрифирменному обучению;

> организационно-ориентированная модель: низкая текучесть и значительная роль пожизненного найма; квалификация создается и ценится, прежде всего, предприятием; затраты на обучение являются прямыми издержками; менеджмент поощряет обучение.

При высоком уровне безработицы рынок труда в России относительно статичен, что не вписывается в границы классической рыночной парадигмы. В этой ситуации на первый план выходит организационно-ориентированная модель использования рабочей силы, предполагающая создание новой парадигмы по отношению к товару «рабочая сила» и квалификации, ориентированной на внутрифирменное обучение персонала. Реализация модели сдерживается отсутствием институциональной базы ее государственного поощрения и стимулирования.

Эффективность инвестиций в человеческий капитал определяется востребованностью специалистов той или иной профессии экономикой, конкретным нанимателем. В связи с этим особого внимания заслуживает система образования как звено между существующими и формирующимися потребностями экономики в рабочей силе. При этом совокупный экономический эффект от образования складывается из экономического эффекта, увеличения производственного потенциала предприятий за счет высококвалифицированных кадров, социального эффекта, получаемого самой личностью в процессе обучения, открывающего возможности для самореализации, интегрального эффекта, получаемого в целом обществом от аккумулирования более подготовленных и творческих личностей. По характеристике И.А. Субетто, образование становится «одним из основных социогенетических оснований развития общественного интеллекта и соответственно общества». Он обнаружил прямую зависимость между уровнем развития образовательной сферы и темпами экономического роста. Эта зависимость подтверждается исследованиями Всемирного банка, обследовавшего 192 страны мира: экономический рост обусловлен на 16 % физическим капиталом, на 20 % - природными ресурсами, на 64 % -человеческим капиталом. До 40 % ВВП наиболее развитые страны получают в результате развития эффективной системы образования. Кроме того, увеличивается вклад отраслей, производящих и распространяющих знания и информацию, в ВВП страны. Так, если в США в 1955 г. вклад образовательной сферы в ВВП составил 25 %, то в 1965 г. - более 33 %, а в 90-е годы - более 60 % .

Возрастание роли образовательной сферы в хозяйственном развитии стран дало основание для введения в категориальный аппарат современной экономической науки понятий «экономика знаний», «управление знаниями». Помимо знаний, в современных условиях особое значение имеют такие факторы, формирующие предпочтения со стороны спроса на рынке труда, как интеграция и диверсификация рабочей силы. Последние сводятся, с одной стороны, к конкурентным преимуществам, выраженным в широком профиле выполняемых работ, с другой - к возможности совмещения профессий. В этих конъюнктурных условиях работодатель найму квалифицированной первичной рабочей силы предпочитает получение «готового» специалиста, удовлетворяющего указанным требованиям и имеющего соответствующий стаж. Сказывается также нежелание предпринимателей нести дополнительные финансовые и организационные издержки, связанные с профессиональным обучением работников, не имеющих, как правило, необходимых для предприятий профессий.

Недостаточная адаптированность системы образования к требованиям рынка труда является причиной социальной напряженности, нерационального расходования бюджетных средств. По прогнозу Минэкономразвития России, в период 2012-2020 гг. до 40% выпускников не смогут трудоустроиться в соответствии с приобретенной профессией. Это, в частности, связано и с перенасыщенностью рынка труда определенными специалистами, его несбалансированностью.

В отечественной экономике наблюдается дефицит квалифицированных работников рабочих специальностей, в то время как рынок труда перенасыщен квалифицированными работниками нерабочих специальностей, а также полуквалифицированной и неквалифицированной рабочей силой. Так, например, по данным Владимирской областной службы занятости в 2010 г. более 1,5 тыс. выпускников сельских школ намереваются получить профессию экономиста, однако потребность аграрного рынка - всего 45 человек, а по данным социологического опроса, проведенного среди выпускников школ Костромской области в 2009 г. на вопрос «Какой уровень образования соответствует Вашим жизненным планам?» 79,9% опрошенных ответили, что их планам соответствует высшее образование, 9,3% - среднее специальное, 1,9% - среднее общее. 34

Данный дисбаланс в структуре занятости обусловлен отсутствием рыночного механизма взаимосвязи рынка образовательных услуг и рынка труда, подобно тому как спрос на рынке труда является производным относительно товарного спроса.

Нерыночное (в форме общественного блага) оказание образовательных услуг не генерирует издержек упущенных возможностей, и в условиях отсутствия иных критериев субъекты спроса на образовательные услуги вынуждены осуществлять свой выбор только на базе сложившегося мнения о престижности той или иной профессии.

Очевидно, что в указанных условиях теория человеческого капитала «не работает»: большинство субъектов спроса на образовательные услуги, вероятно, предпочтут высшее образование. Результат - «перепроизводство» квалифицированной рабочей силы нерабочих специальностей и ужесточение конкуренции на соответствующем рынке.

Описанную ситуацию имитирует модель «дуального рынка труда» Г. Беккера. При заданных бюджетных ограничениях человек свободен выбирать из всей совокупности наличествующих в экономике вариантов профессиональной карьеры тот, который максимально соответствует его предпочтениям. При этом он располагает относительно достоверной информацией о соотношении цен на трудовые услуги данного качества и может точно просчитать вмененные издержки каждого варианта. Спрос и предложение на различные виды трудовых услуг гибко реагируют на изменение цен, и рынок постоянно стремится к состоянию равновесия. Теория сегментированного рынка исходит из того, что как структура рабочих мест в экономике, диктующая спрос на труд, так и цены на трудовые услуги (заработная плата) достаточно жесткие. В результате для большинства рынков труда характерно состояние неравновесия, а ключевое различие лежит не между квалифицированными и неквалифицированными, обладающими большим или меньшим человеческим капиталом работниками, а между плохими и хорошими рабочими местами.

Анализ данных службы занятости Московской области свидетельствует о практически полной занятости лиц с высшим образованием, причем каждый двадцатый занятый приходится на неформальный сектор. Следовательно, потенциал этого сегмента рынка труда со входом в него все увеличивающегося числа первичных работников неуклонно снижается. Первичные работники, основную долю которых представляет молодежь, не выдерживают конкуренции по сравнению со вторичными по качеству рабочей силы. Качество рабочей силы - интегральный показатель, включающий в себя следующие характеристики: профессионализм и образование; опыт работы по соответствующей специальности (стаж); сложность выполняемых работ (разряд); соответствие тендерным признакам и ограничениям. Таким образом, в экономике с образованием, предоставляемым в форме общественного блага, возникает противоречие между общественным характером распределения (создания) ресурса и частным характером его потребления. Результат - насыщение работниками интеллектуального труда, что, с одной стороны, приводит к дефициту квалифицированных кадров в материальном производстве, с другой - к обострению конкуренции в сфере интеллектуального труда. Последнее оказывает непосредственное влияние на занятость работников нерабочих специальностей. Это, в свою очередь, обусловливает следующие тенденции в молодежном секторе рынка труда:

> низкий уровень заработной платы из-за монопсонического характера найма, это объясняет тот факт, что медианный уровень оплаты интеллектуального труда в России ниже соответствующей оплаты физического труда, молодые люди предпочитают низкоквалифицированный примитивный труд с более высокой оплатой, о чем свидетельствует 2,5-миллионная армия российских «челноков» и многотысячный отряд (0,5 млн) охранников, большинство которых составляет молодежь;

> преобладание неформальных отношений при найме первичных работников, поскольку преодолеть конкурентные преимущества, присущие вторичным работникам, молодежи, входящей на первичный рынок труда, невозможно. Так, наличие протекции и связей, как основной фактор, обеспечивающий рабочее место молодому специалисту, назвали 14,1% респондентов. Кроме того, мо-нопсонистический характер найма и сложившаяся конкурентная ситуация на отечественном рынке труда объясняет периодические случаи задержки работодателями заработной платы, возникающие и в настоящее время.

Анализ безработицы выпускников вузов г. Ростова-на-Дону свидетельствует о сравнительно небольшой продолжительности безработицы указанного элемента предложения труда - три-пять месяцев и лишь 9% - более шести месяцев. Однако абсолютные показатели безработицы среди молодежи достаточно высоки (до 32% от общего числа безработных). Среди незанятой молодежи велик процент выпускников вузов (до 30%), но, по данным отделов кадров, в Ростовской области эта же группа является одним из основных источников пополнения персонала на аграрных предприятиях. В пользу последнего факта говорят результаты статистикоаналитического исследования Б.Парка, проведенного на данных США, свидетельствующие о том, что образование достаточно сильно уменьшает вероятность попадания в долгосрочную безработицу.

Выводы, сделанные Ж. Кетгуненом, использовавшего финские микроэкономические данные, сводятся к тому, что безработные с 13-14 годами образования имеют наибольшую вероятность нахождения работы. Причем для женщин образование в вероятности нахождения работы имеет слабо значимый статистический эффект. Однако в соответствии с исследованием В. Сорма и К. Терреля, эмпирической базой которого явились данные по Чехии, существует отрицательная зависимость между образованием и длительностью безработицы: чем дольше субъект является безработным, тем большие трудности он испытывает при поиске работы независимо от уровня образования и квалификации. Указанные двойственные тенденции занятости выпускников вузов обусловлены следующими факторами. С одной стороны, среди основных причин, сдерживающих трудоустройство выпускников учреждений профессионального образования, можно выделить отсутствие механизмов, обеспечивающих взаимосвязь между структурой экономики, рынком труда и рынком образовательных услуг; слабая заинтересованность учреждений системы профессионального образования в трудоустройстве выпускников через мониторинг изменений требований к квалификации работников, анализе емкости рынка труда по конкурентным профессиям и специальностям, отсутствие стратегического планирования в кадровой политике большинства организаций, ориентированного на перспективное развитие, низкая социальная мобильность большинства выпускников на рынке труда, необходимость предоставления работодателями молодым работникам льгот, предусмотренных Трудовым кодексом, совмещение значительной частью молодежи работы и учебы. С другой стороны, молодые работники имеют ряд конкурентных преимуществ: актуализированные профессиональные знания и навыки, т.е. соответствующие и адекватные современному развитию производства, владение знаниями в сфере новейших технологий, способность применять в процессе труда различные информационные средства, физическое здоровье и выносливость, готовность к профессиональному обучению и переобучению, легкость территориального перемещения, миграции, коммуникабельность и готовность к работе в нетрадиционных режимах. Четко прослеживается и закономерная зависимость между уровнем зарплаты в отдельных отраслях и уровнем образовательной активности ее работников. Например, наиболее быстрыми темпами растут численность и средняя зарплата работников кредитно-финансовой сферы. Именно в ней наблюдается высокая доля работников, учившихся где-либо в последние два года (55 %), тогда как в машиностроении этот показатель не превышает 7-8 % . Кроме того, ухудшение ситуации в значительной степени обусловлено сокращением государственной системы переподготовки и повышения квалификации кадров, которое больше всего коснулось сферы материального производства. Кажущееся изобилие коммерческих курсов не восполняет «провал», возникший в этой области. По оценкам социологов, на таких курсах в течение года обучаются не более 2-3 % работников.

Что касается своеобразия механизмов управления образовательной отраслью, то здесь можно выделить две основные модели: либеральную, основанную на концепции последовательного индивидуализма, и эгалитарную - на концепции равенства и справедливости. У той и другой модели внутри страны всегда есть оппоненты. Так, Г. В. Третьякова справедливо отмечает, что приход к власти консервативной партии в Великобритании непременно сопровождается критикой лейбористов за то, что они, используя власть, проводят эгалитарную политику, связанную с огосударствлением образовательной сферы, которая противоречит принципам элитаризма и возможности использовать образование в качестве «великого сита» для осуществления интеллектуального и социального отбора. Либеральная модель образовательной системы характеризуется 38

переводом ее на рыночные отношения, что находит выражение в резком сокращении государственных расходов на образование, особенно высшего, в уменьшении количества государственных вузов и увеличении - частных, в усилении коммерциализации и селективности системы образования, ведущих к меньшей доступности образования для малообеспеченных слоев общества [45]. Так, удельный вес обучавшихся с полным возмещением затрат на обучение в 2009/10 учебном году составил в России 44,1 % от общей численности студентов [44]. Напротив, лейбористы, расценивая образование в качестве «великого уравнителя», как средство достижения социального и экономического равенства, проводят такую социальную политику, которая направлена на создание сети государственных школ, финансируемых из федерального бюджета, а также национальной системы пособий для привлечения в вузы студентов из малообеспеченных семей.

Обе институциональные модели образовательной отрасли отражают противоречие между эффективностью и справедливостью. Так, либеральная модель, осуществляя социальную селекцию под флагом повышения качества образования, направляет ресурсы на финансирование избранной, элитарной части общества. В результате для большинства населения высшее образование становится эзотерическим, недоступным. Конечно, с чисто утилитарной точки зрения инвестиции в человеческий капитал будут эффективнее в том случае, когда они попадут на более благодатную почву, тем членам общества, у которых богаче природные способности. Не случайно, активно разрабатываются экономико-математические модели, позволяющие оценить экономическую эффективность системы высшего образования.

Формирование адекватного рыночного механизма взаимосвязи структуры экономики и системы образования через переход от эгалитарного подхода (концепции равенства) в предоставлении образовательных услуг к либертальной (концепции индивидуализма, защиты неприкосновенности частной собственности) и создание полноценного рынка платных образовательных услуг чревато возникновением другой проблемы в сфере занятости молодежи. Уже сейчас образование постепенно становится платным и потому малодоступным для значительного числа юношей и девушек. В России 36,9 % высших учебных заведений являются платными, а в

Ростовской области - 40,6%. Частично оплачиваемые формы обучения доступны 26,5% молодых людей, 17,4% готовы оплатить свое пребывание в вузе при наличии гарантий заработка. Безусловно, это противоречит интересам большинства молодежи и создает в обществе неравные возможности в получении образования. Это может стать предпосылкой для формирования в России в недалеком будущем меритократии. Под меритократией подразумевается власть, основанная исключительно на личных достоинствах и заслугах, среди которых самыми ценными являются высокий уровень образования, исключительные знания. В силу этого начнут действовать противоречивые тенденции: с одной стороны - расширение возможностей молодежи для получения образования, обеспечивающего ее конкурентоспособность на рынке труда, с другой - падение образовательного уровня общества в целом. Возможно, в результате часть молодежи сформируется как будущая меритократическая группа, другая часть приобретет маргинальные черты. Усиление маргинализации, приобретение ею массового характера приведет к распространению в обществе системы ценностей, свойственной маргиналам. Со временем она найдет своих теоретиков и превратится в идеологические модели, которые могут служить альтернативной мировоззренческой базой для молодежи. В связи с этим необходима разработка соответствующего инструментария бронирования и квотирования студенческих мест в вузах (через систему госзаказа, госзакупок и т.п.).

Другим, менее ортодоксальным направлением формирования указанного механизма является целевая контрактная подготовка специалистов, которая реализуется на основе заключения студентом контракта на срок до трех лет с конкретным работодателем по предложению, которое делается руководителем учебного заведения не позднее чем за три месяца до окончания студентом учебного заведения. Работа (должность), предлагаемая студенту в соответствии с контрактом, должна соответствовать уровню и профилю его профессионального образования. Обязательства сторон, в том числе формы взаимной ответственности, определяются контрактом.

Социологические исследования 2000-х годов показывают, что в сознании молодежи существовала и культивировалась четкая иерархия смыслов образования. В порядке понижения значимости они располагались следующим образом: «общественно стереотип-40

ный» смысл учебы: стать специалистом и быть полезным обществу; «субъектно направленный»: развитие интересов и способностей, развитие своей личности; смысл «социальных ожиданий»: материальная обеспеченность, положение и престиж в обществе.

При сравнении ценностных представлений об образовании молодежи 2000 и конца 2010 г. становится очевидным, что в иерархии ценностей образования произошли качественные изменения. «Общественно стереотипный» смысл учебы сменился на смысл «социальных ожиданий», который быстро превратился в стереотип сознания молодежи. Так, большинство опрошенных молодых людей предпочитает искать работу с высокой оплатой (55,1%), хотя и достаточно много респондентов указывает на то, что она должна быть интересной (42,4%) и с перспективой роста (22,3%). Уже не полезность обществу, абстрактному для ценностного сознания молодежи, а владение конкретной социальной ситуацией выдвигается в качестве значимого фактора повышения уровня образования. «Субъектно направленный» смысл образования оказался подчиненным не идее развития общества в целом, а необходимости удержания и улучшения индивидуального социального положения. Смысл «социальных ожиданий» стал лидирующим, часто единственным смыслом образования. Однако такая жесткая ориентация на индивидуальное благо в сфере образования и занятости может привести молодое поколение к быстрому тактическому успеху, но одновременно лишает его права на ошибку в борьбе за социальный статус, существенно ограничивает свободу выбора и варианты его поведения.